Читать «Учитель вранья» онлайн - страница 70

В ответ на жалобы хозяин стал объяснять милиционеру, что во многих странах давно разводят бойцовых петухов и устраивают между ними соревнования. А теперь несколько международных энтузиастов вывели совершенно новую породу гусей. На них совсем нет жира, почти нет мяса и даже перьев, яиц они не несут, зато злости в них столько, что их можно держать на цепи возле будки вместо сторожевых собак, водить на поводке с намордником или, верней, наклювником и даже использовать в армии против врагов…

Пока он всё это объяснял удивлённому милиционеру, один бойцовый гусь подошёл к нему сзади и так ущипнул за ногу, что хозяин завопил благим матом, а милиционер Лавочкин схватился за кобуру, где у него должен был быть пистолет. Но вспомнил, что пистолета он туда не положил. Вооружась обычными палками, они вместе с хозяином загнали разбушевавшихся птиц в сарай и заперли его на висячий замок. И хозяин, закатав штанину и разглядывая рану, из которой даже немного шла кровь, сам пообещал, что подумает над будущим воспитанием гусей. Потому что продать он их не мог – кто бы у него купил гусей без жира, мяса и даже почти без перьев?

И вот сержант Лавочкин возвращался домой с чувством облегчения, как человек, избавивший от опасности дачный посёлок и сам при этом не пострадавший. Завтра ему полагался выходной, и он уже думал, как отправится с вечера на речку. Вечер был тихий, тёплый, на зорьке прекрасно должен был клевать карась, а ещё лучше, если щука. В голове у него уже вертелись такие прекрасные слова, как «мормышка», «блесна» и разные другие, а неприятных слов как будто не существовало. Как хорошо, что за время его дежурства в посёлке не произошло никаких преступлений и даже очень уж несчастных случаев. Даже не было ни одной драки – и не появилось на улице ни одного пьяного, ни одного хулигана. Если не считать, конечно, гусей, а их можно и не считать. Замечательно! Вдруг теперь так будет всегда?..

И только он так подумал, как его из переулка окликнули:

– Товарищ милиционер, товарищ милиционер!

Голоса были такие встревоженные, что милиционер Лавочкин с грустью подумал: нет, кажется, всегда так не будет. Потому что не бывает такого. Разве что в сказках.

Из переулка к нему спешили трое встревоженных людей. Две женщины и один мужчина.

Одну женщину вы бы сразу узнали, потому что её уже видели. И даже если бы не видели, узнали бы по сломанному гребешку. Если бы, конечно, она вам его показала. Это была тётя Лена.

А двух других узнали бы, конечно, Тим с Таськой. Это были их папа и мама. Они только что вернулись из Ленинграда, привезли огромный торт под названием «Ленинградский» и ещё кое-каких подарков для детей: компас для Тима, чтобы нигде не заблудился, и целый выводок зайчат для Таськиного зайца. Но дарить их оказалось некому. По улице вдоль забора металась лишь тётя Лена и в страшной тревоге кликала детей: «Тим! Таська!»