Читать «Белинский» онлайн - страница 3
Евгения Михайловна Филатова
Конечно, Белинский не мог говорить открыто о том, что тогда волновало передовых людей. Однако он обладал талантом излагать эзоповским языком свои мысли о самых недопустимых, с точки зрения цензуры, проблемах. Герцен отмечал его «ловкость в плавании между цензурными отмелями» и причислял к средствам борьбы с официальной идеологией «намеки, ускользавшие под пальцами цензора».
Для понимания воззрений Белинского важны не только его статьи и письма, в которых он вынужден был о многом умалчивать, но и воспоминания о нем. Среди них первое место занимает литературный портрет, созданный Герценом. В своих воспоминаниях Герцен особое внимание уделяет мировоззрению Белинского, поэтому мы еще не раз обратимся к ним. Теперь же припомним лишь один характерный штрих. Отмечая, что критик начал свои занятия с философии, ища в ней ответы на вопросы, поставленные русской действительностью, Герцен далее говорит об особенностях мышления Белинского: «…этот человек являлся одним из самых свободных людей, ибо не был связан ни с верованиями, ни с традициями, не считался с общественным мнением и не признавал никаких авторитетов, не боялся ни гнева друзей, ни ужаса
Статьи критика не только противостояли огромной массе книг, газет и журналов, в которых говорила «официальная низость» (Герцен), но и побеждали их в общественном мнении. Критик пользовался колоссальной популярностью у передовой молодежи. В. В. Стасов, вспоминая свои молодые годы, пишет: «Белинский же был — решительно нашим настоящим воспитателем. Никакие классы, курсы, писания сочинений, экзамены и все прочее не сделали столько для нашего образования и развития, как один Белинский со своими ежемесячными статьями. Мы в этом не различались от остальной России того времени… Он прочищал всем нам глаза, он воспитывал характеры, он рубил, рукою силача, патриархальные предрассудки, которыми жила сплошь до него вся Россия» (42,
Философские воззрения Белинского, как и все его учение, являются более ста лет предметом ожесточенной борьбы. Сразу после его смерти самодержавие пыталось парализовать могучее влияние его идей путем преследования за них (осуждение петрашевцев), а затем путем их замалчивания. Последнее не удалось: «Письмо к Гоголю» в списках читала вся мыслящая Россия. Во второй половине XIX в. вокруг наследия Белинского в литературе началась открытая полемика, продолжавшаяся до конца века. Она вспыхнула вновь в годы реакции и повторилась в 1914 г. В этой полемике противостояли друг другу две противоположные оценки критика. Одна из них всячески умаляла значение его идей, в частности философских, другая выявляла огромное прогрессивное значение его взглядов.
В консервативной и либеральной печати Белинский изображался человеком, не обладавшим философским методом мышления, ничего не давшим философии и занимавшимся лишь пересказом теорий немецкого классического идеализма. Его революционные и социалистические идеи отрицались, и он характеризовался как либерал, реформист и проповедник моральных догм. Такой точке зрения противостояли прежде всего мнения современников Белинского, высоко ценивших его идеи, в том числе философские. И. С. Тургенев считал его центральной фигурой общественной мысли России того времени и отмечал его «неотразимую мощь мысли». Герцен писал, что критик выдвинул «новое воззрение на мир, на жизнь, которое поразило все мыслящее в России и заставило с ужасом отпрянуть от Белинского всех педантов и доктринеров» (18,