Читать «Белинский» онлайн - страница 15

Оставаясь объективным идеалистом, Белинский в теории познания вместо интуиции и чувственного познания на первый план выдвигает разум. В письме к Бакунину от 1 ноября 1832 г. он критикует свою прежнюю точку зрения, будто «чувством можно узнать какую бы то ни было истину», и утверждает, что «оно по существу своему не может давать нам никаких идей». Он излагает свое новое убеждение «о достоинстве разума, живущего в природе как явление и в человеке как сознание» (3, 11, 189). Выдвижение на первый план рационального начала вместо интуиции соответствовало движению немецкой философии от Шеллинга к Гегелю.

В том же направлении Белинский совершенствует свою диалектику. Гегель критикует Канта за «игру… в конструирование» (17, 1, 336), Шеллинга — за определения, существующие «в форме заверения», за метод «приклеивания» безжизненной схемы к действительности (см. 17, 4, 26–28). В противоположность своим предшественникам он считает, что философия должна все доказывать и выводить из действительного положения вещей. «Возможно ли то-то и то-то или невозможно, это зависит от содержания, т. е. от целостности моментов действительности, которая в своем раскрытии обнаруживает себя необходимостью» (17, 1, 242). Такой подход к философским проблемам намечается самостоятельно и у Белинского. Он виден уже в его требованиях развивать эстетику на основе выводов из существующих художественных произведений. Так же начинает подходить критик и к социальным проблемам. Он отвергает «абстрактный идеал», оторванный «от географических и исторических условий развития», идеал, «построенный на воздухе» (3, 11, 385), и упрекает Бакунина за то, что тот, втащив его в «фихтеанскую отвлеченность», на время уничтожил в его понятии «цену опыта и действительности» (3, 11, 282).

Вспоминая позже этот период, Белинский говорит, что его обращение к действительности было следствием самостоятельного развития его идей. «Так в горниле моего духа выработалось самобытно значение великого слова действительность» (3, 11, 282). И вот тогда, когда его «дух жаждал сближения с действительностью» (3, 11, 272), Белинский познакомился с философией Гегеля. Она произвела на него чрезвычайно сильное впечатление. «Новый мир нам открылся… — говорит об этом знакомстве критик, — слово „действительность“ сделалось для меня равнозначительно слову „бог“» (3, 11, 386–387).

Все это свидетельствует о том, что характер восприятия Белинским западной философии определялся теми условиями, в которых он творил, и что, несмотря на ее влияние, философские идеи критика развивались самостоятельно. Обращаясь к действительности, он искал решения главной задачи, стоящей перед Россией, — ликвидации крепостничества. Но в своих теоретических поисках он вдруг пошел по пути, который, казалось, уводил от ее решения.

Глава II. «Примирение с действительностью»

Следующим этапом в развитии философских идей Белинского был период так называемого примирения с действительностью. В это время особенно ярко проявляются противоречия в эволюции его мировоззрения. На первый взгляд его «примирительные» идеи кажутся сплошной и досадной ошибкой. По-прежнему отправляясь в своих философских поисках от социальных проблем и поняв невозможность осуществления в России утопического «абстрактного идеала», Белинский объявляет существовавшие в стране общественные отношения исторически оправданными, «разумными» и пытается дать философское обоснование такой точке зрения.