Читать «Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом «ненормальности». Какая она изнутри? Моя жизнь с синдромом Аспергера» онлайн - страница 63

И еще я приучился смотреть, куда иду.

– Осторожно, проволока!

Проволока?

Оказывается, Пол огородил свой лагерь проволокой, протянув ее в траве на высоте чуть ниже колена. Таким образом, никто бы не подошел к его стойбищу незамеченным.

– Если бы я ее заминировал, тебя бы уже в клочья порвало!

Поскольку я с детства гулял по этим лесам, мне в голову не приходило опасаться натянутой проволоки – я не знал, что она может быть так называемой растяжкой, задев которую, ты выдергиваешь чеку гранаты, и она взрывается. Но и тридцать лет спустя я помню уроки Пола и всегда внимательно смотрю под ноги.

Пол много рассказывал мне о службе в армии. Я ожидал услышать истории о сражениях в далеких краях, но ошибся. Пол рассказывал, как отбивался от тигров в джунглях. О том, как возил контрабанду – огромные партии наркотиков и всякое другое – на армейских самолетах. Рассказал, как ставил западни на врага и оснащал их заточенными палками. В его рассказах не было ничего общего с моими прежними познаниями о войне, почерпнутыми из кино и телевизора.

Пол прожил в своем стойбище в чаще леса все лето. Я навещал его едва ли не каждый день, а бывало, что и жил у него по несколько дней. Место было славное. Тут никто на меня не давил, не требовал искать работу, не закатывал скандалы и вообще не цеплялся. Вся армейская сноровка по части лесной жизни, приобретенная Полом в азиатских джунглях, помогала ему благополучно жить невидимкой в наших лесах. И когда я навещал Пола, то тоже становился лесным невидимкой.

Вот только отшельником мне быть совсем не улыбалось, а от Пола каждый раз приходилось пилить до города целых шесть миль. Я всегда видел свою жизнь как жизнь среди людей, хотя у меня и не очень получалось с ними ладить. Я пришел к выводу, что мне необходим какой-то неповторимый талант, который бы привлекал ко мне окружающих. В таком случае мне не придется самому выступать инициатором общения и завязывать разговор. Нужно будет лишь отвечать, а это мне куда легче. К счастью, похоже было, что подобный талант у меня уже есть – и это оказался талант к починке, переделке и сооружению разного музыкального оборудования. Все чаще получалось, что музыканты сами искали общения со мной.

Я чувствовал, что с каждой неделей взрослею. Научился избегать лесных ловушек и все отчетливее представлял себе собственное будущее, связанное с музыкой.

В сентябре, когда по ночам стало все сильнее холодать, Пол заговорил о том, что собирается на юг, во Флориду. Как-то утром я пришел в лес, и увидел, что Пола больше нет. Он исчез, не оставив ни малейшего следа. Через несколько дней можно было прийти на это место и, если не знать, что Пол три месяца прожил тут в палатке, даже не заподозрить, будто здесь был обжитой лагерь. Ни мусора, ни следов на земле, ничего не осталось.

Я так и не узнал, куда отправился Пол, и никому не рассказал о нем и о том, чему он меня научил. Годы спустя фотография Пола промелькнула в газетах: он выступал свидетелем в Бостоне на судебном антивоенном процессе. Тогда я узнал, что Пол был героем войны, обладателем множества военных наград, ветераном Войск Особого Назначения – десантником из «зеленых беретов».