Читать «Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом «ненормальности». Какая она изнутри? Моя жизнь с синдромом Аспергера» онлайн - страница 111

Сторонний наблюдатель, пожалуй, сказал бы, что меня со всех сторон окружали сплошные искушения, но для меня все эти соблазны были вовсе не заманчивы. Я принимал немного кокаина и выпивал за компанию несколько порций спиртного – просто чтобы почувствовать, что я вежлив и веду себя компанейски. Но у меня никогда не было позыва выхлестать все пиво или вынюхать весь кокаин. Мне не нравились ощущения, которые вызывали во мне спиртное и наркотики.

В те считаные разы, когда я напивался или был под кайфом, я закрывал глаза, потому что мир весь качался, и думал: «Черт, когда это дерьмо прекратится? Зачем я это делаю?» В скором времени я все это перерос. Если «перерос» – подходящее слово. Я больше не принимал наркотики и бросил пить. И не возвращался ни к тому, ни к другому.

Гвоздь программы в любом турне – это возглавить концерт на Мэдисон-Сквер-Гарден в Нью-Йорке. Согласно нашему расписанию, нам предстояло отыграть там несколько концертов в середине турне. Когда налаживали оборудование и подключали одну из гитар Эйса, кто-то из техников сделал что-то не так, и гитара выпалила ракетой, так что Текса увезли по «скорой» с обожженными пальцами. Запасного инструмента у нас не было, и мне пришлось в спешном порядке мчаться на концертную площадку и чинить гитару. До начала концерта оставалось всего ничего, и персонал толпился вокруг меня, поторапливая и волнуясь.

– Если ты будешь копаться и подведешь нас, и мы из-за тебя опоздаем, это встанет нам в десять тысяч баксов за каждую минуту! – подгонял меня директор тура Фриц, нависая надо мной. – Давай быстрее!

Я не подвел. Я спасал его задницу и чинил гитару как мог быстро.

– Скорее, скорее, чувак, все отлично, давай, поспешай, не подведи! Готово? Давай ее сюда!

Мы передали гитару Эйсу, и концерт начался вовремя, и гитара работала как надо.

К 1980 году мои гитарные спецэффекты стали неотъемлемой частью концертов «Кисс». У каждого из музыкантов был в запасе свой трюк. Джин взлетал в воздух и извергал огонь и кровь. Кроме того, он играл на бас-гитаре, которая с виду напоминала окровавленный боевой топор. У Пола на набеленном лице был обведен черной зубчатой звездой один глаз, а его гитара с зеркальной поверхностью сверкала в свете прожекторов. А Эйс играл на моих уникальных гитарах ручной работы. Он начинал каждый концерт с композиции Мика Джаггера «Человек 2000», играя на обычной гибсоновской гитаре модели «Лес Пол». В середине песни он выходил на авансцену, быстро менял инструменты и брался за черную гитару со встроенными дымовыми шашками. Эйс начинал свое соло, и в середине соло поворачивал рубильник, который запускал дымовые шашки и включал лампочки. Они были такими сильными, что луч света, извергавшийся из гитары, достигал противоположного конца зала, а дым так и валил клубами из корпуса. Казалось, гитара и впрямь полыхает огнем.

Определить, что гитара Эйса загорелась, можно было даже не глядя на сцену. Достаточно было слышать реакцию публики: сразу поднимался восторженный рев. Зрители обожали эти моменты. Мы знали, что многие поклонники «Кисс» приходят на концерты именно ради этих зрелищных мгновений, и я старался их не разочаровывать. Наш главный пиротехник, сущий волшебник, как-то сказал мне: «Старина, мы на каждом концерте выпускаем больше ракет и шутих, чем многие города на День Независимости». Я ему безоговорочно поверил.