Читать ««Окопная правда» Вермахта. Война глазами противника» онлайн - страница 93

Так прошло четыре боя. В пятом ночном бою я шел без пулемета. Нас было примерно 20 человек. Русские занимали позицию на кладбище. Рядом со мной шел старый товарищ с золотым партийным значком. Я ему рассказал про моего отца, что у него тоже золотой партийный значок, он тоже старый боец. Тогда он мне сказал: «Манфред, там сейчас будет что-то ужасное, мы все погибнем в этой атаке, русские позиции очень сильны, а наш ротный командир опять приказывает наступать. Побереги себя». Мы поднялись в атаку, и тут он мне сказал: «Манфред, не иди вперед, оставайся в укрытии в 100 метрах сзади». Я сказал: «Нет! Никогда! Я так не могу». – «Подумай о своем отце. Ты молодой, неопытный, а мы идем в штыковую атаку, с ручными гранатами». – «Нет, меня расстреляют как труса». Он меня уломал, я подумал о моем отце, старом бойце… Каждому солдату бывает страшно, если кто-то говорит, что ему не было страшно, это неправда. И знаете, что было там, впереди? Это было ужасно, абсолютно ужасно. Там была штыковая атака, солдат против солдата, с ручными гранатами, которые практически бросали друг другу под ноги. Примерно через пятнадцать минут бой утих, оттуда вернулись только три тени. Я убежал, бежал, как безумная свинья, мне было стыдно. Вернувшиеся товарищи рассказали, что там было. Я сидел тихо и получил мой очередной ближний бой. Это было единственный раз, когда я струсил. Я 16 раз участвовал в ближнем бою и никогда больше не трусил. Позже, в 1990 году, я рассказал эту историю моему командиру роты, он сказал, что должен был бы меня немедленно расстрелять. Потом я был ранен в голову. У командира роты был серебряный значок за ближний бой и серебряный значок за ранение, он мне их отдал уже в 90-х годах.

В марте наша рота получила специальное задание.

Перед нами стояла 25-я венгерская гонвед дивизия. Венгерские части были ненадежными, поэтому за этой венгерской дивизией у нас была еще одна линия обороны, заградительная линия, которую заняла наша рота. Там было очень тревожно, шевелились остатки кукурузы на полях, трещала подмерзшая земля, все время какие-то звуки. Русские посылали разведывательные группы и вытащили из наших окопов трех человек, когда они спали. Нам прислали вместо них трех человек в пополнение. Они заняли пулеметную позицию, которая была 100–200 метров позади. Это были старые товарищи, они были осторожными и спали по очереди.

16 марта началось большое русское наступление. Раз в неделю мы могли вернуться в бункер, на ротный командный пункт, на отдых. Мы как раз сидели в бункере, только вернулись из окопов, я ел разогретую на костре банку кукурузы. Тут один вбежал в бункер, закричал: «Тревога! Русские перед бункером!» Я быстро натянул одежду и выскочил из бункера. Два человека, наш старшина роты и еще один, с пулеметом MG-42 стояли в окопе и строчили. Они вынудили русских отступить, и мы смогли отойти. Начиная с 16 марта мы в Венгрии только отступали. Нас было 14 человек, нас выделили на оборону деревни. Венгерские девушки принесли нам очень острый куриный суп с лапшой и сладким перцем. Тут заместитель командира взвода сказал мне: «Манфред, посмотри в бинокль, что там происходит». Мы лежали перед деревней, и я видел, как наступают русские. Вперед с криками бежали абсолютно пьяные азиаты-монголы, первая линия нападения. Во второй линии были в основном коренные русские с лучшим оружием. И потом, сзади, была совсем тонкая линия – комиссары. Те, из первых двух линий, кто хотел отступить, немедленно расстреливались комиссарами. Так наступали русские. Пушечное мясо впереди. Поэтому потом, в плену, на Кавказе, в Сибири, в Казахстане мужчин не видел – они все были уничтожены как пушечное мясо, преступно уничтожены. Тогда заместитель командира взвода, у него уже был Железный крест первого класса и Немецкий крест в золоте, сказал, что мы подпустим Иванов на расстояние 50 метров, откроем огонь из наших трех пулеметов MG-42 и всех их перебьем. Мы открыли огонь на расстоянии 100 метров, не 50, и это был ужас. Как они кричали, когда мы открыли огонь, как дикие звери, как стада на Диком Западе в фильмах про индейцев. Страшные крики, я до сих пор их слышу. В конечном итоге был дан приказ отступить, мы отошли под защиту домов.