Читать «Грусть любви» онлайн - страница 14
Алёна Тим
– Вот ты говоришь, у тебя было меньше десяти мужчин. Это нормально. Ведь тебе будет 25, и ты не замужем. Ты многое попробовала, многим увлекалась, в том числе профессионально. И это нормально. Человек может развиваться по вертикали, а может по горизонтали. И твоя внутренняя борьба между желанием секса и чисто духовной любовью – это тоже нормально. Ведь Бог создал нас людьми. А люди становятся противоречивы, впитывая в себя этот мир. У тебя нет никакого понимания с родителями – это тоже нормально.
Дети должны улетать из своих гнезд. Но я не могу просто взять и сделать тебя счастливой, как бы мне этого не хотелось. Я могу только вылепить тебя с твоим прошлым.
Влад проводил линии по скульптурному пластилину, намечая портрет.
Он улыбнулся и подмигнул.
– Всегда, когда делаю скульптурные портреты, я использую зубные приспособления. У меня были женщины-стоматологи и женщины-гинекологи, которых я просил приносить свои рабочие инструменты.
Аля засмеялась.
– Я бы вылепила что-нибудь эротическое.
– Пластилин хорошо поддается эротике. У тебя сильные руки с тонкими пальцами. Не слушай тех, кто говорит, что это руки музыканта, это руки скульптора… или его помощницы, – Влад снова улыбнулся и подмигнул другим глазом.
Сны заканчиваются утром
Весь день она бродила по областному городишке. Заглянула и к Жеке в его «У музы за пазухой», извинившись за свой уход по-английски. Она пообещала ему зайти еще раз, чтобы почитать свои стихи и сказала, что не надеется на такие же бурные овации, хотя постарается выбрать лучшие из лучших своих стихов.
Жека был рад увидеть ее и снова преподнес блюдо от шефа. А также познакомил с неизвестным режиссером, который собирался снять фильм в стиле «артхаус».
По словам молодого режиссера, это должно быть что-то замкнутое, но очень открытое, – скорее всего, разговор о самом сокровенном во внезапно остановившемся между этажами лифте.
Несколько часов они втроем обсуждали эту странную идею и внезапно останавливающиеся лифты.
Потом Аля исследовала окрестности. А вернувшись в мастерскую, не застала там Влада.
Они так устала, что сразу скинула с себя одежду, и, накрывшись пледом, легла на старый диван, которому теперь она доверяла свои сновидения, вопреки пустовавшей кровати в родительском доме, о котором она не хотела вспоминать.
Закрыв глаза, Аля еще долго думала о молодом режиссере, который был очень похож на Бондарчука, но Бондарчуком не был. Потом она решила, что лифты останавливаются обычно совсем некстати, когда куда-нибудь опаздываешь, и что такой откровенный разговор, о котором мечтал режиссер, мог быть только в его раскаленном воображении. Ведь люди слишком часто застревают между этажами в одиночестве.
Вдруг одна из скульптор на стене пошевелилась и сказала:
– Дивно. Дивно. Дрыхнешь?
– Чего? – изумилась Аля.
Другой скульптурный портрет закашлял.
– Когда мастер лепил меня, то убирал излишки пластилина с моего носа, куда он их девал? – возникающим тоном сказала скульптура, изображающая тело молодой девушки, – зато посмотрите на мои груди – они всегда будут молодыми и никогда не постареют, ведь их покрыли медной краской.