Читать «Там, вдали, за рекой» онлайн - страница 13

— «…переделав, можно воспевать!» — напеваю я шёпотом и слежу за поплавком.

Я смотрю только на поплавок. Но боковым зрением я вижу папу и дядю. Я вижу, как они закидывают свои удочки. Мы не разговариваем — разговаривать на рыбалке нельзя, потому что может услышать рыба. Она может услышать, что о ней говорят, и уйти. А напевать можно — но так, чтобы рыба не слышала. Напевать даже полезно — это помогает сосредоточиться.

— «Надо жизнь сначала переде…» — напеваю я и вдруг вижу, что мой поплавок вздрагивает и ложится на поверхность воды…

Это лещ! Лещ всегда так клюёт. Я подсекаю и чувствую на крючке здоровую рыбу.

— Дядя! — кричу я. — Дядя!

Дядя уже бежит ко мне. Он бежит с подсачником. Дядя берёт в руку мою удочку и осторожно вываживает рыбу. Ну конечно, это лещ! Вот он поворачивается боком в воде у берега. Какой здоровый! Удилище в руках у дяди изогнулось дугой. Одной рукой дядя держит удилище, а другой — подводит под леща подсачник. Выдёргивать такого леща на воздух нельзя — он сорвётся. Он слишком тяжёлый. Наверное, килограмма два. Вот это рыба! Дядя подсачивает его и вынимает из воды.

Лещ прыгает на берегу, ударяя хвостом по яркой зелёной траве, серебристый, бокастый, широкий — как доска. Как он красив на зелёной траве! Как расплавленное олово!

— «Надо жизнь сначала переделать, — ору я в восторге, — переделав, можно воспевать!» — и приплясываю вокруг леща.

Я дико пляшу вокруг леща.

— Перестань! — говорит дядя. — Ты распугаешь всю рыбу…

Дядя пускает леща в садок, к другим рыбам, которых поймали он и папа. Садок привязан в воде под кустиками. Там несколько здоровых лещей. И несколько плотвиц. Когда к ним подходишь, они начинают барахтаться.

Мы продолжаем ловить. Клюёт хорошо. Я то и дело вытаскиваю на берег рыбу. Небольшую я вытаскиваю сам, а крупную — вместе с дядей.

Четверная уха

А солнце уже сияло вовсю. Туман рассеялся, и я увидел, что мы вовсе не на краю света.

Я увидел далеко-далеко всю Учу, извивающуюся посреди зелёных берегов. Позади меня был луг, по которому бродило пять белых козочек, а за лугом была деревня, а за деревней был лес. На другом берегу реки тоже были луга и за лугами тоже лес. Леса стояли едва приодетыми, кое-где они были совсем серыми, а кое-где коричневыми, а кое-где лиловатыми, а кое-где зеленоватыми и желтоватыми — такими нежными-нежными, какими бывают только весной.