Читать «Доминирующий вид» онлайн - страница 3

Эдуард Шауров

– Ну что, зверюга? – сказал он ласково и ободряюще. – Как насчет прогулки по свежему воздуху?

* * *

Господь, если это был он, а не какой-нибудь Великий Койот, состряпал трикстеррианскую сельву так, что двигаться по ней почти всегда приходится практически наобум. И совсем неважно, какая растительность тебя окружает: хлыстовник, баньяны, акации Буше. Деревья растут так плотно, что на десять шагов вперед не видно ничего, кроме сплошного частокола стволов. Прибавьте к этому постоянные перебои в работе спутниковых навигаторов и получите более-менее полную картину.

Поляна с разбитым кроссфлаем осталась далеко позади. Лавируя в лабиринте из гладких, как водопроводная труба, рыжеватых стволов, Джей двигался вперед, внимательно поглядывая по сторонам. Его окружал мягкий стрекот прятавшихся во мху насекомых. Шилоклювки и джутовые феи самозабвенно посвистывали в высоких разноцветных кронах. Пару раз Джею казалось, что он видит тень какой-то крупной твари, идущей параллельным курсом, но Чак, скакавший чуть впереди, не выказывал никакого беспокойства, поэтому Джей убирал ладонь с приклада штуцера, перекладывал громоздкий контейнер из руки в руку и шел дальше.

Он шел, размеренно и неслышно ступая по упругому слою мха, лавируя между деревьями, прислушиваясь. Мысли о недавней аварии еще плыли в голове, но уже прозрачные, неважные и совсем неопасные. Время, как это обычно бывает в лесу, постепенно обретало размеренную, стеклянисто-созерцательную неподвижность. А он шел себе и шел и даже удивился, когда сельва неожиданно кончилась.

В окрестностях станции сельва всегда кончается внезапно. Это производит странноватое впечатление, словно взмах волшебной палочки. Беспросветная стена из тонких, почти прямых восьмидесятиметровых стволов вдруг обрывается, точно срезанная ножом, и перед зрителем распахивается хрустальная синь неба Трикстерры.

Джей и Чак, задрав головы, остановились на самом краю леса. Над ними сияло обычно невидимое снизу небо, перед ними лежала гладкая, как стол, выжженная пустошь кольцевой зоны, а еще дальше серо-стальной горой вздымалась громада купола, собранная из бронированного стекла и керамометалла, десятиэтажная монументальная черепаха, придавившая плоским брюхом восемь с половиной акров почвы чужой планеты, вычищенной, выхолощенной и антисептированной. Оплот и бастион. Альфа и омега.

По просторной полосе ничейной земли, между лесом и куполом, тупо и монотонно полз широкополосный «бобер», подчищая молодую поросль хлыстовника. Над «бобром» неторопливо кружились иссиня-черные сороки, лениво взмахивая изогнутыми перепончатыми крыльями. «Интересное дело», – подумал Джей, разглядывая широкую, не очень чистую корму харвестера.

Он поманил щенка и зашагал через нейтралку к торчащей из черепашьего бока ребристой полубочке ангара, напоминавшей то ли лапу, то ли морщинистую шею. Под рубчатыми подошвами сухо захрустела серая труха. Сходство с пепелищем было бы полным, взлетай при каждом шаге из-под ботинок угольное облачко. Но труха не пылила, зато вокруг ступающей ноги все явственнее начали разбегаться бледно-зеленые, с изумрудным отливом круги, будто идти приходилось по диковинной серой воде. Чак гадливо задирал лапы. От разбегающихся зеленых кругов чуть плыла голова. Это походило на какой-нибудь танцевальный аттракцион в цифровом клубе. Круги множились, интерферировали, становились все явственнее, и теперь глаза Джея уже хорошо разбирали полупрозрачные изумрудные спинки насекомых, опрометью разбегавшихся из-под его ботинок. Со смутным удивлением он в который раз отмечал, что муравьев вокруг купола с каждым годом становится все больше, и это не глядя на все старания службы биологической безопасности. Отчего-то именно в окрестностях станции зелененькие насекомые плодились с пугающим энтузиазмом, словно у них не было естественных врагов. Даже по металлическому пандусу, ведущему к воротам входного шлюза, вовсю дефилировали маленькие стеклянистые восьминожки.