Читать «Мужчины любят грешниц» онлайн - страница 96

Хотя все могло быть совсем не так. А гораздо проще. Люди вообще стали проще. Слабой женщине помогут охотнее, а секс здесь ни при чем.

– Аня, давайте договоримся так… – Я наконец прекратил эту пытку. – Миша завтра утром придет ко мне в банк, скажем, в одиннадцать, и мы с ним все обсудим, хорошо?

Она кивнула. Я был суров и деловит, как и надлежит уважающему себя банкиру, и не покушался на ее честь. Кажется, она поняла это – облегчение явственно отразилось на ее лице. Она даже улыбнулась бледной вымученной улыбкой. Обжигаясь, допила чай и вскочила. Я не стал ее удерживать. И снова, как и в прошлые разы, она понеслась вниз, не дожидаясь лифта. Боялась, что я передумаю, не иначе. Дуреха!

Я неторопливо мыл чашки, улыбался и думал… Я думал, что если бы меня полюбила такая девушка, я бы… Ух, я бы! А Миша – сволочь! Печально…

Хотя, с другой стороны, возможно, я сгущаю краски и надо смотреть на жизнь проще…

Глава 22

В которой ничего существенного не происходит

Я поверил Лене – Лиска не боялась Казимира! Я уже не понимал, как мог думать, что этот пачкун пугал ее. Помрачение, не иначе. Ну, волочился, ну, лез со своими признаниями, ну и что? Она ничего не рассказывала мне о нем, как не рассказывала о том, что пила кофе с Лешкой Добродеевым или принесла мазь от ревматизма соседке с первого этажа – это так мало для нее значило! У нас были темы поинтереснее. Значит, Казимир ни при чем? Реабилитирован? Я так привык ожидать подножки от брата, что теперь с трудом расставался с мыслью о его причастности. Хотя что давала мне эта мысль? В то, что Казимир мог убить Лиску, я не верил изначально, весь мой разум вставал на дыбы и отказывался верить. Тогда о какой причастности речь? Он портил ей жизнь, хотя и это спорно. Настроение – возможно. Впрочем, и это под вопросом. Она попросту не обращала на Казимира внимания, отмахиваясь от моего братца как от назойливой мухи. Лена ему поверила, а Лиска отмахивалась. Вот и вся разница.

И Казимир был развенчан – не демон, а мелкий завистник и пакостник. Иди, живи дальше, братишка, зорко высматривая, что еще можно стянуть у зазевавшегося старшего брата.

А с другой стороны, ведь было то, о чем она мне не рассказывала! Не рассказывала не в силу ничтожности и мелкости темы, а по какой-то другой причине, несмотря на свои открытость, болтливость и птичью бесцеремонность. О Колдуне, например…

Казимир и убийство? Нелепость. Да и было ли убийство? Я выдохся, мне снова хотелось послать всех к черту, уехать, не снимать трубку, никого не видеть. Люди вызывали мое неприятие только потому, что они были, а ее уже нет. Почему именно она? Все мы несем на себе некую печать, у каждого своя роль. Казимир – разрушитель и охотник. Нежная Лена – хищный вьюнок. Рената – актриса. Я… А я кто? Механический человек. Злобный сухарь. Банкир. И каждый выдерживает свою роль в различных жизненных коллизиях – волк не будет щипать траву, ему нужно мясо. Во всех наших проявлениях есть закономерность. Лене нужен стержень, Казимиру – погоня за дичью. Мне? Банк и цифры. Лиска не вписывалась в эту схему. Она была… Я представил себе любопытную синичку на подоконнике, вертлявую, яркую, радостную… Банкир и синичка! Так не бывает. Значит, с самого начала – обреченность? Пусть так, но почему смерть? Обреченность в отношениях не значит смерть. Лиска нашла бы себе мальчика в конце концов, я бы вернулся к своей женщине… возможно. Смерть не вытекала из наших обстоятельств, она была незакономерна и преждевременна. Смерть не вытекала также из наших ролей, никто из нас не был убийцей. Никто не тянул на убийцу. Так мне казалось.