Читать «Агафонкин и Время» онлайн - страница 6

Глава первая

МоскваКвартира3-йНеопалимовскийпереулок-28ноября2013года12:17

Он хотел есть. Агафонкин ничего не ел с утра и не помнил, ел ли прошлым вечером. “Технически, – думал Агафонкин, открывая дверь подъезда со стороны внутреннего двора, заполненного разного вида и стоимости автотранспортом жильцов дома, – технически я ничего не ел более ста пятидесяти лет”.

Это была правда отчасти: последний раз он ел в Удольном, поместье графини Апраксиной в селе Малая Алешня Шацкого уезда Тамбовской губернии, и вокруг стоял веселый и рваный от неуверенного, непривычного ожидания лучшего и опасений, что все, как часто случается в России, повернется к худшему, полный надежд и тревог 1861 реформенный год. Только вчера (что такое вчера?) Агафонкин собрал мужиков села и объяснил им значение Уставной грамоты, отпускающей их из крепостного владения. Алешнинские крестьяне, выслушав, отказались подписывать: “Нет, ваше степенство, – сказали они Агафонкину. – Потрудитесь, Алексей Дмитриевич, составить с описанием дарованной землицы”. Агафонкин вздохнул, поспорил для порядка и сел писать новую Уставную грамоту, первый документ свободы для алешнинских крестьян.

Агафонкин хорошо знал местную землю – он давно служил управляющим в имении графини, которую здесь никто не видел (а не видел по той простой причине, что никакой графини и не было, поскольку Агафонкин придумал ее для собственных надобностей). Он увлекся новой Уставной грамотой и распределил огороды, гуменники и коноплянники меж крестьян, выделив для этих целей 29 десятин апраксинской земли. Затем Агафонкин подумал, выпил сладкого вина и положил еще 29 десятин на сенокосы – скотину-то нужно кормить. Он закончил писать и послал за Федором Титовым, грамотным мужиком из алешнинских крестьян, приложить руку от общества.

Еще засветло он позвал сенную девушку Варю – сказать, что ложится спать. Агафонкин решил взять Тропу назад утром, на свежую голову. Он не хотел лишать себя удовольствия сна в Удольном: мягкая перина, пенье птиц поутру и Варины ласки.

Утром он не стал завтракать, просмотрел Тропу еще раз и быстро, без приключений, вернулся в Москву 2013 года. Так что если быть педантом, последний раз Агафонкин и вправду ел сто пятьдесят лет назад.

Он, однако, не хотел быть педантом. Он хотел есть.

Одеяльце в детской коляске, стоящей на лестничной клетке в углу рядом с железной дверью Квартиры, было скомкано, словно бросили второпях. Агафонкин расправил его, перед тем как войти в просторную темную прихожую Квартиры, с плотным воздухом обжито́го пространства, пахнущую старой обувью и яичницей (а подчас и сладким можжевельником), и замер, оцепенев от увиденного.

Прямо на него плыла небольших размеров, но как-то недобро выглядящая акула. Агафонкин увернулся от раскрытой пасти с четырьмя рядами треугольных зубов, и акула, промахнувшись, выплыла на лестничную клетку, удивленно повиснув над колодцем стремящегося вниз пролета. Рядом с верхним острым плавником акулы, по одному с каждой стороны серо-металлического гладкого туловища, болтались два львиных хвоста с рыжими кисточками. Хвосты были украшены пышными, аккуратно повязанными оранжевыми бантами. Агафонкин закрыл за акулой дверь и оглянулся.