Читать «Иосиф Сталин – беспощадный созидатель» онлайн - страница 411

А месяц спустя, 24 июня 1945 года, на приеме в честь участников Парада Победы, Сталин предложил тост «за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают «винтиками» государственного механизма, но без которых все мы – маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим. Какой-либо «винтик» разладился – и кончено. Я поднимаю тост за людей простых, обычных, скромных, за «винтики», которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это – скромные люди. Никто о них ничего не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это люди, которые держат нас, как основание держит вершину. Я пью за здоровье этих людей, наших уважаемых товарищей».

Нет сомнений в том, что Сталин искренне верил, что именно преобладание в обществе «людей-винтиков» обеспечило и незыблемость его власти, и победу в войне. И нельзя сказать, что в данном случае он был далек от истины. Отсутствие в России до 1917 года сколько-нибудь развитых демократических институтов и сколько-нибудь независимого от государства общества, очень ограниченная сфера развития частного предпринимательства, лишь в столицах и нескольких анклавах, привели к тому, что внутренне несвободное, преимущественно крестьянское большинство не привыкло жить самостоятельно в экономическом смысле слова и всегда полагалось на царя, бояр и помещиков (хотя их, в отличие от царя, и не любило), чиновников, полицию, наконец, на интеллигенцию и революционеров, которые должны сказать, как жить народу. Сталин взял на себя роль единственного учителя, зажал «бояр» в кулак, а конкурентов по партии свел к ногтю.

Замечу, что в Германии, где к власти пришел Гитлер, ситуация была во многом иной. Здесь существовала демократия и до 1918 года, пусть и ограниченная, особенно в Пруссии, определенными сословными барьерами. Несколько десятилетий всеобщих выборов, борьбы партий, парламентских дебатов, свободной прессы не прошли даром. А уж в эпоху Веймарской республики наблюдался настоящий расцвет (или разгул, кому как нравится) демократии, благодаря которому нацисты и смогли прийти к власти. Главное же, в Германии существовало священное право частной собственности, и экономическая жизнь могла идти помимо государства, во всяком случае, без его жесткого контроля. И Гитлер, придя к власти, не стал экспроприировать собственность, дабы не разрушать экономики страны, которая нужна была ему для осуществления внешней экспансии. Фюрер не трогал офицерский корпус до самого 20 июля 1944 года, до покушения Штауффенберга, чтобы не навредить боеспособности армии, которая была ему необходима как максимально совершенный инструмент агрессии. Среди немцев были развиты чувство индивидуализма, стремление к личному успеху. Поэтому фюрер подавал им расовую доктрину как путь к созданию «новой аристократии», писал в «Моей борьбе» об «основной идее аристократизма в природе, причем, конечно, аристократизм вовсе не обязательно должен олицетворяться современной вырождающейся общественной верхушкой». Он представлял национал-социалистическое учение как путь к созданию действительно творческих личностей. И действительно готов был опираться на все социальные слои германского общества, за исключением врагов – евреев и марксистов (социал-демократов и коммунистов, хотя для них открыт был путь к «перевоспитанию»). Об опоре на «людей-винтиков» Гитлер никогда не говорил. Он просто хотел заставить все германское общество слиться с национал-социалистическим государством и работать как безотказный, хорошо отлаженный механизм.