Читать «Иосиф Сталин – беспощадный созидатель» онлайн - страница 403

Сталин прекрасно представлял, что и военные, и деятели промышленности имеют свои эгоистические интересы и хотели бы решать более простые задачи, даже если это приведет к ухудшению качества производимого вооружения или дополнительным людским потерям. Но до конца войны наказывать не спешил, сознавая, что других генералов, министров и директоров заводов у него нет, и гораздо хуже, если в критический момент та или иная отрасль или армия окажутся без руководителей на длительный срок, чем если позволить им немножко пошалить с производственными показателями.

29 июля 1944 года Сталин разрешил наградить себя орденом «Победа» – «За исключительные заслуги в организации и проведении наступательных операций Красной Армии, приведших к крупнейшему поражению германской армии и к коренному изменению положения на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками в пользу Красной Армии». Неслучайно Иосиф Виссарионович возложил на себя высший советский военный орден после операции «Багратион», в ходе которой оказалась разгромлена крупнейшая группировка немецких войск – группа армий «Центр». В близкой и окончательной победе он уже не сомневался. А 11 октября 1944 года на приеме в английском посольстве в Москве в ответ на сетования Черчилля, что советские действия в Польше могут осложнить отношения Англии с Ватиканом, Сталин не без издевки заметил: «А сколько дивизий у папы римского?», подчеркивая, что уважает только силу, а не моральные или религиозные авторитеты.

Во время войны Сталину часто приходилось встречаться с представителями буржуазных государств, а не с деятелями Коминтерна, как прежде. В зависимости от ситуации и от собеседника Сталин легко надевал ту или иную маску. Так, польскому генералу Владиславу Сикорскому, главе польского правительства в изгнании, и командующему формирующейся в СССР польской армии генералу Владиславу Андерсу он во время встречи в Москве 3 декабря 1941 года, пользуясь тем, что о Катыни тогда ничего не было известно, он признавался в любви к полякам и хвалил польских солдат, принижая украинцев, белорусов и евреев: «Зачем вам белорусы, украинцы и евреи? Вам нужны поляки, это самые лучшие солдаты». И добавил: «Мы, конечно же, не станем ссориться из-за границ». А на слова Андерса о том, что белорусы «чувствовали себя поляками и были хорошими солдатами во время войны 1939 года», тогда как «многие украинцы были и остались германофилами, поэтому у нас было много неприятностей из-за них, а потом и у вас тоже, советский диктатор заметил: «Да, но это были ваши украинцы, не наши. Мы их, общими силами, уничтожим». Сталин сдержал слово. После 1944 года бойцы Украинской повстанческой армии в Западной Украине и юго-восточной Польше, равно как и мирное украинское население Красной Армией, совместно с польскими коммунистическими властями, были частью уничтожены, частью депортированы. Сталин также заявил: «В былые времена вы дважды покоряли Москву (вероятно, имеется в виду не только польская оккупация Москвы в 1610–1612 годах, но и поход на Москву польских войск в 1812 году в составе Великой армии Наполеона, либо вместе с Лжедмитрием I в 1605 году. – Б. С.). Русские несколько раз были в Варшаве. Мы постоянно сражались друг с другом. Пора кончать драку между русскими и поляками». Еще Сталин говорил о совместной с поляками борьбе и об общей победе над «фашистскими агрессорами». И рассказал о двух эпизодах своих взаимоотношений с поляками из времен, когда он пробирался в австрийскую Польшу к Ленину. Когда в привокзальном ресторане он заказал тарелку супа, официант демонстративно обслужил его последним, перед самым отходом поезда, и Сталин в знак протеста вывернул тарелку на скатерть. Потом Ленин объяснил ему, что все дело в том, что он сделал заказ на русском языке, а «поляки вытерпели столько обид от России, что пользуются всяким удобным случаем, чтобы отомстить». Когда же в следующий раз на пути к Ленину Сталин нелегально переходил русско-австрийскую границу, но потерял проводника и остался один в чужом городе, причем внешний вид сразу выдавал в нем иностранца: «Несколько евреев предложили мне свои услуги. Но я не доверял этим евреям. Я видел по их физиономиям, что за деньги они готовы отдать меня в руки русских жандармов. Наконец я нашел поляка с честным лицом и к нему обратился за помощью. Этот поляк, совершенно посторонний человек, бескорыстно приютил меня, а потом помог перейти границу». И, обращаясь к сидевшему рядом полковнику Окулицкому, Сталин добавил: «Вы мне его напоминаете. Вы на него очень похожи».