Читать «Иосиф Сталин – беспощадный созидатель» онлайн - страница 324

Однако подобное мнение базируется исключительно на оценке личности Тухачевского, бытовавшей в среде русской эмиграции. Но эти оценки совершенно не обязательно совпадали с оценками, которые давали Тухачевскому западные политики, чьи мнения различались в зависимости от политической ориентации. Русская эмиграция никакого влияния на европейские правительства не имела. Нет данных, что правительство какой-либо из европейских держав рассматривало Тухачевского как желательного кандидата в диктаторы России. Кроме того, далеко не все европейские правительства, равно как и правительства Японии и США, считали необходимым отстранение большевиков от власти.

Предположение Минакова, будто во время зарубежной поездки Тухачевского в январе 1936 года со стороны Сталина «расчет был на использование Тухачевским своих личных знакомств в русском Белом зарубежье, чтобы с их помощью выйти на контакты с правительственными кругами Германии, с Гитлером», представляется совершенно фантастическим. Знакомых в кругах РОВСа у Тухачевского не было, и из эмигрантов вряд ли кто согласился бы с ним встречаться – подавляющее большинство белых офицеров считали его предателем. И устроить Тухачевскому встречу с Гитлером эмигранты никак не могли. В свое время фюрер даже с генералом А.А. Власовым отказался встречаться. А официально такая встреча была немыслима даже по чисто протокольным соображениям. Заместитель наркома обороны максимум мог встречаться с военным министром, но уж никак не с рейхсканцлером.

Минаков считает, что сведения о подготовке свержения Сталина группой генералов во главе с Тухачевским с целью установления «национальной диктатуры», распространявшиеся в эмигрантской печати, не поддаются проверке. На самом деле проверку можно провести, постаравшись дать ответ на вопрос, действительно ли Тухачевский и его товарищи готовили переворот. Делать же выводы о том, что заговор существовал, на основе одних только эмигрантских источников – дело неблагодарное. Там схема противостояния Тухачевского и большевиков, Тухачевского и Сталина существовала с первых лет после окончания гражданской войны и порождалась извечным русским стремлением выдать желаемое за действительное.

Важным представляется вывод Минакова о том, что в статье некоего Алексеева, появившейся в парижской газете «Возрождение» 13 февраля 1936 г., «Тухачевский был представлен «троцкистом, зиновьевцем и давним агентом германского Генштаба». Весь «букет» будущих обвинений Тухачевского, открыто прозвучавших на судебных процессах 1937–1938 гг., был налицо». Но вот другой вывод – «дискредитация Тухачевского посредством статьи Алексеева косвенно указывает на то, что сделано это было с санкции Сталина». Этот вывод представляется сомнительным. Алексеев мог в равной мере как основывать свою статью о Тухачевском на материале, полученном от Скоблина, так и прийти к аналогичным умозаключениям самостоятельно. Февраль 1936 года выглядит слишком ранней датой для начала кампании по ликвидации Тухачевского. В апреле 1936 года его повысили до 1-го заместителя наркома обороны – второго человека в военной иерархии после Ворошилова. Но здесь была существенная разница с положением Фрунзе в 1924 году. Тогда Михаил Васильевич был уже намечен в качестве замены Троцкому, и его не только сделали заместителем наркомвоенмора, но и ввели кандидатом в члены в Политбюро, т. е. сделали политическим вождем. Тухачевского же делать политическим вождем Сталин явно не собирался, а значит, и Ворошилова убирать из наркомов не планировал.