Читать «Неизвестная Россия. История, которая вас удивит» онлайн - страница 168

Внезапно поток стал слишком плотным и неуступчивым, – видать, впереди строительные работы. Не беда. Съехала на обочину и понеслась по ухабам и кочкам, обдавая всех песком и грязью, – втиснусь как-нибудь обратно, не киснуть же в пробке, как все. Мы ж не как все, мы на «Порше Кайене». Но похоже, что втиснуться уже не получится. Не пустят, сомкнулись нелюди, темные очки нахлобучили, отморозились. Никакого уважения. Ничо, проедем и по кочкам. Где наша не пропадала?! Между тем у придорожного кабака стояли два мужика, которые как завороженные смотрели на лихача. «Вишь ты, – сказал один другому, – вон какое колесо! Что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Москву или не доедет?» – «Доедет», – отвечал другой. «А в Казань-то, я думаю, не доедет?» – «В Казань не доедет», – отвечал другой. Этим разговор и кончился».

Конечно, колесо, можно было бы поменять, но беда в том, что в «Порше Кайене» не знают, откуда берутся колеса, да и как их устанавливать, не объяснили. А в создавшейся геополитической обстановке никто, пожалуй, и не поможет. Разве посмотрят со злорадством на беспомощно осевшего в кювете черного зверя. Не любят нас. Ой, не любят.

Зря ли прожита моя собственная жизнь, – спрашивал я себя, когда прочел слова Андрея Макаревича, – и как быть с тем бархатным карманом, полным драгоценностей из девяностых и нулевых, о котором я упоминал выше? У меня эти драгоценности, увы, по преимуществу виртуального свойства, поэтому я здесь, в России, и пишу эту статью. Вот краткая опись накопленных мною богатств: Михаил Горбачев прекращает холодную войну, открывает СССР миру, он улыбается счастливыми глазами так, как не улыбался ни один руководитель этой страны, незнакомые люди за границей с восторгом с тобой заговаривают, зовут к себе домой, едва узнав, что ты русский, миллионы людей в 1991 году своим мужеством останавливают тоталитарный реванш ГКЧП, – и я там тоже был, в этой бескрайней толпе, в своих нелепых вареных джинсах. Или вот высокий седовласый президент Ельцин почтительно выговаривает слово «Россия». Так, наверное, скалоподобный крестоносец произносил молитву Пресвятой Деве. На географическую карту мира возвращается уничтоженное коммунистами имя моей родины. Я помню невероятную свободу, которая обрушилась на нас тысячами переживаний: запрещенные когда-то книги, слова, мысли, идеи, первая поездка в Париж и Рим, небоскребы Нью-Йорка, обретенное чувство собственного достоинства, знакомые только по литературе продукты и вина, костюмы из тонкой шерсти, шелковые галстуки и туфли на кожаной подошве, Сикстинская капелла вживую, Пьетро Масканьи в Ла Скала, Мадонна в Москве, Том Форд – в Милане и тоже в Москве, Salve, Stefano, Come stai (это я про Габбану), «Намедни» Леонида Парфенова, бесконечные и всегда долгожданные книги Акунина, «А Хули» Пелевина, отрытие Олимпиады в Сочи и прочее, прочее. Наконец, автомобиль. Белая «семерка» «Жигулей», которая доставила мне больше радости, чем все «бмв», «ягуары», «мазерати» и «бентли», на которых мне довелось потом ездить. Садишься за руль – и весь мир впервые твой.