Читать «История Франции» онлайн - страница 69

В качестве показателя значительного развития денежных отношений и усиления центральной власти может служить характерный институт фьефа-ренты . Эта промежуточная форма между чисто феодальной системой рыцарского ополчения и военным наемничеством достигла во Франции максимального распространения в XIII–XIV вв. Она заключалась в том, что рыцарю-вассалу предоставлялась не земля (фонд свободных земель во многих местах Франции был полностью исчерпан), а денежная пожизненная рента. Она связывала рыцаря с сеньором (в большинстве случаев — с королем) столь же прочно, как и вассалитет по земле, т. е. обеспечивала верность вассала. Рыцарю она предоставляла регулярный доход и завидное положение воина в королевской армии, Количество фьефов-рент зависело лишь от денежных возможностей и при благоприятных обстоятельствах могло сильно возрастать. Фьефы-ренты значительно увеличили рыцарские контингенты в королевской армии и до известной степени содействовали сплочению французского рыцарства вокруг короля. Это была, однако, лишь первая стадия в процессе притяжения центральной властью низших слоев дворянства всей страны. Сам по себе институт фьефа-ренты не мог разрушить вассальные связи между крупными феодалами и их рыцарями, базировавшиеся на феодальной иерархии земель.

В XIII в. северофранцузские города достигли значительного расцвета. Возрос объем их ремесленной продукции, упрочились торговые связи в пределах почти всей северной части страны, равно как и с другими странами (на шампанских ярмарках). Наоборот, южные города пострадали в результате альбигойских войн и ликвидации государств крестоносцев на Леванте. К концу столетия они оправились, но в средиземноморской торговле им было трудно конкурировать с чрезвычайно усилившимися в XIII в. итальянскими городами-республиками.

Беспрепятственное развитие ремесла и торговли, обеспеченное самоуправлением городов, усилением королевской власти и притоком выходцев из деревень, способствовало значительному в тех условиях росту городского населения. В начале XIV в. в Париже было около 100 тыс. жителей, в Руане — около 70 тыс. и т. д. Средние города насчитывали 5–6 тыс. жителей, и подобных городов было много.

Рост городов, особенно коммун, ускорил социально-экономическую дифференциацию городского населения и обострил противоречия между отдельными его слоями. Богатые купцы и мастера монопольно овладели всеми органами самоуправления, демократия эпохи «коммунальных революций» пошла на убыль. Олигархия жестоко эксплуатировала путем городских налогов основную массу мелких ремесленников и торговцев, используя муниципальные финансы в своих интересах. В крупных центрах появились значительные по тому времени контингенты чернорабочих (по большей части из пришлых элементов), не обеспеченных регулярным заработком и лишенных всяких прав. Не раз французские города становились ареной восстаний «мелкого люда», к которому порой примыкала и основная масса ремесленников. Это давало повод королю вмешиваться во внутренние дела коммун и контролировать до известной степени их финансовую деятельность в целях увеличения доходов государственной казны. Обострение социальных противоречий в городах при наличии усиливающейся королевской власти привело к тому, что политическая независимость коммун становилась для городской верхушки обстоятельством скорее опасным, чем благоприятным. Этим объясняется постепенная утрата коммунами их исключительных привилегий, что способствовало значительному уравниванию городов и национальному сплочению. Центральная власть, преодолевая феодальную раздробленность и феодальную анархию, создавала такие условия, при которых экономические функции городов могли развиваться и дальше, а их политическая независимость теряла смысл и становилась ненужной.