Читать «История Франции» онлайн - страница 177

Гораздо сложней было справиться с народом: разоряемые солдатскими постоями, сборщиками налогов и откупными приставами, крестьяне не могли и не хотели больше терпеть: после Ришелье народные бунты продолжались — весной 1643 г. произошел мятеж в Руэрге, а вскоре восстания перекинулись на другие провинции, в Гиень-и-Гасконь, Сентонж, Ангумуа и Пуату. Часть повстанцев уходила в горные и лесистые местности; другие, вернувшиеся в свои хижины, отсиживались, не подавая признаков бунта, но и не уплачивая накопившихся недоимок . Волнения продолжались также в Лангедоке, Провансе и Турени, они волнами перекатывались с запада на восток и с юга на север страны.

Из правительственной переписки эпохи видно, как были озабочены правящие круги проблемой локализации беспорядков, как пробовали умиротворить страну, где незначительными уступками, где террором. Местами провинциальные парламенты шли навстречу требованиям народа и издавали постановления об отсрочке или сокращении платежей, но это еще больше способствовало возбуждению крестьян, уверенных в том, что сами власти на их стороне, против откупщиков и сборщиков налога. Усмирение также далеко не всегда приводило к ожидаемым результатам, ибо зверства усмирителей, вызывая ожесточение крестьян, толкали их на еще большее сопротивление.

Волнения не ограничивались деревней, известны непрекращающиеся бунты в городах Франции: в 1643 г. (история отмечает и много более ранних городских восстаний, но мы начинаем отсчет заново, от избранного рубежа) в том же Вильфранше (Руэрг), где городское плебейство поддержало крестьянское восстание, в Ножане (Гиень-и-Гасконь), Сан-Сальвадоре (Гиень-и-Гасконь), Иссуаре (Овернь), Туре (Турень), Анжере (Анжу), Ангулеме (Ангумуа); в 1644 г. — в Марселе (Прованс), Арле (Прованс), Романе (Дофине), Балансе (Дофине), Даксе (Беарн); в 1645 г. в Монпелье (Лангедок), Безье (Лангедок), Манде (Жеводан) и, наконец, в Бове (Иль-де-Франс), меньше 20 льё к северу от столицы Франции. Но и эти восстания городской бедноты были лишены организующего центра, оставались спорадическими разрозненными вспышками и каждый раз подавлялись городской буржуазной стражей, правительством, а то и дворянским ополчением.

В 1645 г. волнения перебросились на Лангедок, где к социальным корням народного движения прибавлялись религиозные: на юге Франции жило много гугенотов, и они надеялись воспользоваться переходом власти в руки нового малолетнего короля, чтобы попытаться хотя бы силой восстановить свои права, урезанные при Ришелье. Впрочем, в лангедокских волнениях участвовали и «дурные католики».

Волна этих осуществившихся или только назревавших, но подавленных в зародыше, волнений, бунтов и восстаний, острый дефицит бюджета и голод во многих провинциях заставили правительство срочно менять как внутреннюю, так и внешнюю политику. Пришлось временно ослабить налоговый пресс, давивший народ, даровать некоторые поблажки типа отсрочки или снятия платежей и вместо этого обратиться к тактике «выжимания губок», отдавая откупщиков под суд за «злоупотребления» (еще вчера не только терпимые, но и поощряемые) и экспроприируя их богатства. Другим способом извлечения средств был нажим на «дворянство мантии»: распродажа новых должностей, взыскание «полетты» вперед и т. п. Этих средств, однако, для ведения войны не хватало. А, кроме того, Франции вообще мир был необходим, так как правительство опасалось «дурного примера» английских событий (успешной борьбы Долгого парламента против Карла I): боялись, что под их влиянием отдельные восстания перерастут во всефранцузскую революцию. Поэтому Мазарини уже в 1645 г. поручил французской делегации на мирных переговорах в Мюнстере выдвинуть лишь самые умеренные требования.