Читать «Ее последний герой» онлайн - страница 39

Она прервала его:

– Да ты сам хорош, не то слово. Просто ангел с крыльями! Хорошая ты свинья, друг мой Сеня.

И умный Сенька вдруг не на шутку обиделся и заявил:

– Ну ты, Левкова, даешь! Сама, как последняя…

– Я? – переспросила она. – А ты, милый, тут ни при чем? Тебя взяли силой? Заставили, Сеня? Ну, подавай на изнасилование! Привлекай, так сказать!

«Заболел! – подумала она, бросив трубку. – Заболел, причем тяжело. Психическое расстройство, не иначе. Упрекнуть, обозвать, обидеться! Проще было вообще не вспоминать эту дурацкую историю, забыть, как не было. А он попрекнул».

Определенно, с людьми что-то происходит. Чтобы ее друг Сенька – и такую чушь? И стало еще стыднее и противнее. Какой Сенька? Тот Сенька остался в прошлой жизни, когда нес из школы ее портфель и бил мальчишкам морды за нее, за Аньку, «подругу дней суровых».

Получается, никого нет. Не в продуктах дело и не в лекарствах. Не с кем посоветоваться, обсудить. Поныть некому, поскулить, поплакаться… Уткнуться в родное плечо. Чтобы разделили с тобой горе. Чтобы посочувствовали и поучаствовали.

Она разревелась в голос. Потом внезапно резко села и схватила мобильник.

Ответили моментально.

– Илья Максимович, – всхлипнула она, – вы можете приехать?

– Когда? – хрипло спросил он.

Она растерялась:

– Ну, когда сможете.

– Я выхожу через десять минут, – сказал он, – диктуйте адрес.

* * *

Он вышел на платформе и огляделся. Было уже очень жарко, но здесь, на природе, особенно после душной электрички, все равно было легче – лес давал дышать.

У перрона сидели местные бабки и приторговывали всякой подмосковной чепухой: семечками, зеленью, мелкой клубникой и кривоватыми пупырчатыми огурчиками.

Он скупил все, обрадовав аборигенов: огурцы, зелень, редиску, клубнику и подвядшую на солнце морковь.

Городецкий шел по лесной просеке к поселку легко и быстро, совсем как в юности. Пели птицы, стрекотали какие-то неизвестные насекомые, солнце упрямо пробивалось сквозь кружево сосен и темную густоту елей. Пахло какой-то медовой травой, прогретой землей и грибницей.

Наконец он вошел в поселок. Улица Радужная нашлась быстро. У нужного дома он сбавил шаг и отдышался, вглядываясь в заросшую глубину участка. Небольшой домик, крашенный зеленой краской, стоял в самой глубине.

Он толкнул калитку и пошел по узкой дорожке, посыпанной серым некрупным гравием. На соседнем участке залаяла собака.

На крыльце показалась хозяйка. Он подошел поближе и, вздохнув, сказал:

– Здравствуйте, Анна. Вот и приехал. Напросился, можно сказать…

Она стояла на крыльце и внимательно смотрела на него. Бледная, с синячищами под глазами, растрепанная и очень несчастная и одинокая.

– Спасибо, – тихо сказала она и добавила: – Спасибо, что не обманули.

Он удивленно вскинул брови и все про нее понял. Все, что она так тщательно и умело скрывала. Все, что совсем не бросалось в глаза. Все, чего она всегда так стеснялась. Своего одиночества. Неопытности. Страхов. Предательства и обмана. Она ведь такая сильная, ловкая, смелая. Ей все непочем. И все по плечу. И никто не нужен – сами с усами! Нужен, девочка, нужен. И вот я рядом. Рядом с тобой. И все будет не страшно. Потому что, когда кто-то рядом, многое совсем не страшно. Или не так страшно. Все-таки я, уж прости, многое знаю. И про многое. И кое-что умею, надеюсь, по крайней мере. Уж ты мне поверь! Поверишь? Да? А не врешь? Ну, значит, все будет хорошо! Обещаю!