Читать «Кровью омытые. Борис и Глеб» онлайн - страница 26

Ужли сегодняшним допросом ограничится великий князь? А то велит бросить в клеть…

Страх одолевал Святополка, мысль — бежать. И тут же другая — куда? Туров не спасение, только в Польшу, к королю… Но примет ли Болеслав, вступится ли? Дружина у Туровского князя мала, ей ли противостоять полкам киевским?

И Святополк решает положиться во всем на волю великого князя, ведь сыном его зовет.

Едва Святополк покинул княжеский дворец, за ворота успел выйти, как Блуд навстречу и из-под кустастых бровей поглядывает хитро.

— Тя ли очи мои зрят, Святополк? Пожаловал-таки в Киев.

— Желанный ли я в Киеве, боярин Блуд?

— Кому и не желанный, однако не запамятовал, кто тебя в отрочестве пестовал.

— Мне ль забыть ласку твою, боярин.

— Не во гневе ли великий князь?

— Неласков.

Блуд по сторонам посмотрел:

— Ох-хо, князь Святополк, постарел князь Владимир, нет того, каким ты его знал. Гречанку вспоминает. Не наказанье ли Перуна над ним?

— Аль великий князь мать мою честил? Да и к другим женам была ли любовь?

— Мимо меня то не проходило! — Блуд укоризненно покачал головой, знал, как больней ударить Святополка.

— Ты, боярин, воеводой у Ярополка был, когда мать моя еще женой его была.

Блуд сделал вид, что не услышал, свое повел:

— На пиру Владимир объявил, что выделяет Борису Ростов, а ноне в Царьград посылает. Ох, чует душа моя, не в Ростове удел Бориса, у великого князя Борис в любимцах. Владимир мыслит оставить стол киевский сыну гречанки.

— Открой истину, боярин-воевода, кто отец мой, Владимир, Ярополк?

— Истину ищешь, князь Святополк? Как могу утверждать я? Одному Богу ведомо твое зачатие да матери твоей, а она его с собой унесла.

— Сызнова от ответа уклонился, боярин Блуд, великого князя остерегаешься. Мне ль забыть твои намеки? Не в них ли истина?

Блуд сызнова увернулся от ответа:

— К чему ищешь ее, не вороши старое, забудь о том… В гости зайди, князь Святополк, порадуй боярыню, мы ныне с ней вдвоем остались. Георгий-то наш с валкой за солью в Таврию подался.

— Уж ли обезденежел, боярин, что сына отправил, аль холопа на то не сыскал?

— Сам напросился. Видать, за разумом отправился. Авось судьба к нему милостива будет… А печенеги, так они нынче присмирели… — И, расставаясь, промолвил: — Заглянь к нам с Настеной, глядишь, чего и припомню.

* * *

День воскресный, но Борис в порт завернул. С той поры, как отец дозволил ему сплавать в Константинополь, княжич часто появлялся в порту, смотрел, как корабельщики готовят ладьи в дальнее плавание. Еще с началом весны проконопатили, смоляным варом залили днище и высокие борта, закончили кроить и шить толстину под паруса. Они будут цветастые, подобно варяжским: красные, синие, зеленые, белые…

В порту безлюдно, только стража от лихих людей выставлена, они, случается, в Киеве озоруют…

На будущей неделе начнется погрузка товара, которым гости киевские торг в. Константинополе поведут, а он, Борис, одаривать чиновников базилевса и патриарха Константинопольского…

Ждет не дождется Борис, когда взметнутся весла и попутный ветер наполнит паруса. Поплывут ладьи вниз по Днепру. Не беда, что пороги, впервой ли русичам проходить их. А когда выйдут корабли в открытое море, птицами понесут они Бориса. Княжич не задумывается о трудностях, которые предстоит преодолеть, пока ладьи не бросят якоря в константинопольской бухте…