Читать «Полное собрание сочинений. Том 83» онлайн - страница 47

¹⁴ Кн. Дмитрий Дмитриевич Оболенский (р. 1844 г.), тульский помещик, знакомый Л. Н. Толстого. Сын кн. Дмитрия Николаевича и Елизаветы Ивановны, рожденной Бибиковой; женат на Елизавете Петровне Вырубовой. Его имение Шаховское Богородицкого уезда было верстах в шестидесяти от Ясной поляны. Во время Турецкой войны разорился на постройке сухарных заводов; в 1878 г. был предан суду за растрату, по суду оправдан, но объявлен несостоятельным должником. О своем знакомстве с Толстым в начале 1860-х гг. кн. Оболенский писал: «Я стал часто посещать графа, а затем иногда осенью ездил с ним на охоту и в отъезжее поле. Чудное время я проводил тогда!» (Кн. Оболенский, «Воспоминания», «Русский архив», 1894, 10, стр. 261.) Ему же принадлежат «Отрывки (из личных воспоминаний)» — напечатано в «Международном Толстовском альманахе» 1909 г.

¹⁵ Геннадий Германович Ауэрбах.

¹⁶ Юлия Федоровна Ауэрбах, рожд. Берхгольц, жена Германа Андреевича Ауэрбаха, владельца имения Горячкино, близ Тулы, где у него был свекло-сахарный завод. «Ю. Ф. Ауэрбах была начальница женской гимназии в Туле» (н. п. С. А.)

¹⁷ Софья Павловна Берхгольц (р. 1844 г.), племянница Ю. Ф. Ауэрбах, жена Александра Андреевича Ауэрбаха.

На это письмо С. А. Толстая отвечала 28 ноября 1864 г.: «Сегодня не посылала тебе письма от того, что всякий день в Тулу гонять совестно. А от тебя получила только одно вчера вечером, милый мой друг. Подозреваю, что еще одно пропало, потому что это письмо ты начинаешь словами: «Опять у Тани вечером» и т. д. Что ты о своей руке пишешь, не очень-то весело. Кончено, стало быть, совсем здоровой руки, целой, у тебя уж не будет. Слава богу, однако, что тебя не ломали; не ровен час, как бы сломали, может быть надломили бы и совсем здоровое место. Долго ждать шесть месяцев, — неутешительно!.... Ты мне пишешь о наших Кремлевских очень грустно. Я сама сто раз думала о том же, и даже в душе досадно бывало, что две взрослые, молодые дочери, а о них вовсе не заботятся, совсем забыли, что они не могут удовольствоваться одними разговорами о болезни и «по чем тетерева?» Порядочные они эгоисты, — говорю больше о папа; я знаю, что мама одна, если б и хотела, ничего не может сделать. Был болен папа, а теперь поправился, мог бы подумать о дочерях. Я только тебе одному это говорю, а дев нечего с толку сбивать и их жалобить. Ты никому не показывай моих писем... Твое письмо, Левочка, довольно грустное; видно, что тебе не весело. Что ты всё дома сидишь; ты бы съездил кое к кому, всё бы рассеялся. Я так боюсь, что ты, пожалуй, думаешь, что мне неприятно, а мне право ничего, хоть даже к самой А[лександре Алексеевне] Об[оленской]» [(1831—1890), к ней Толстой был неравнодушен, что явствует из дневника 1856 г.], (Не опубликовано).