Читать «Полное собрание сочинений. Том 83» онлайн - страница 43

¹ Александр Петрович Попов (1816—1886), профессор хирургии Московского университета.

² Василий Александрович Басов (1812—1879) директор хирургической клиники Московского университета.

С. А. Толстая так ответила на эту телеграмму в своем письме от 23 ноября, писанном в 11 часов вечера: «Сейчас получила твою телеграмму, милый мой Лёва. Ужасно она меня встревожила, но я ждала всего дурного. Бедный, милый мой, что тебе приходится терпеть; пишу тебе, а у самой так сердце и замирает при мысли, что еще будет завтра, как то справят, перенесешь ли ты эту операцию довольно сносно. А хлороформ меня ужасно пугает. Не знаю, как я переживу эту ночь и завтрашний день. В голове и на душе бог знает что. Я-то тебе жалуюсь, вместо того, чтоб ободрять тебя. Да теперь, как получишь письмо, верно уж все будет кончено. А как кончено? Не могу себе вообразить без ужаса этой картины, которая уже была здесь. Хлороформ, и доктора, ломающие руку, и ты бледный, с страдальческим лицом. Господи! кабы всё это могло хорошо кончиться. Левочка милый, ради бога ничего от меня не скрывайте, я всё способна перенесть, но пишите мне чаще и подробнее. Подумай, что ведь если я буду здесь в неизвестности, что с тобой, мне будет очень грустно и страшно. Напишите, что скажут доктора о руке, скоро ли может стать на место, совершенно пройти: что нужно для того, чтоб не повредить, велят ли в лубки ее поставить. Всё, всё напишите. А главное, в каком ты нравственно состоянии был и есть. О нас ты не заботься, у нас всё хорошо. ..... Всё перечитываю твою телеграмму. Больше всего меня смущает слово: попробуем. Легко сказать. Стало быть, надежды мало. Посылаю тебе письмо Фета, — всё почитаешь — рассеешься» (не опубликовано).

21.

1864 г. Ноября 24. Москва.

Тула

Графинѣ Толстой.

Екатерининъ день помѣшалъ. Отложено до завтра. Еще совѣтуюсь съ Иноземцевымъ.¹ Общее здоровье лучше.

Толстой.

Телеграмма. Печатается по телеграфному бланку № 2477, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликована в ПСТ, стр. 31. Телеграмма подана в Москве 24 ноября в 2 часа 24 м. пополудни, получена в Туле в тот же день в 5 ч. 10 м. дня.

¹ Федор Иванович Иноземцев (1802—1869), профессор, хирург, популярный врач-практик в Москве.

22.

1864 г. Ноября 24. Москва.

Опять вечеръ, у Танѣ¹ на столѣ пишу тебѣ, пріѣхавъ изъ театра. Ужъ мнѣ кажется, что я не могъ бы заснуть, не написавъ тебѣ. Все, что дѣлаю днемъ, все думаю: вотъ это напишу Сонѣ. Поповъ vaguement² сказалъ мнѣ вчера, чрезъ Петю,³ на мое письмо, чтобы я пріѣзжалъ въ ¹/₂ 10 въ больницу. Я думалъ, что онъ согласится дѣлать въ тотъ же день операцію, сговорившись съ Басовымъ, но оказалось, что Екатерининъ день у нихъ праздникъ, и онъ только хотѣлъ показать меня своему ассистенту, a дѣлать операцію рѣшительно отказался до завтра. Ассистентъ его, к[отор]ый знаетъ больше его, и онъ самъ опять сказали тоже, что шансовъ удачи очень мало. Пріѣхавъ домой, я разсказалъ Ан[дрею] Ев[стафьевичу]; онъ сталъ мнѣ представлять резоны, что править не надо (Л[юбовь] А[лександровна]⁴ того же мнѣнія). Стали мнѣ представлять примеры Трифоновны⁵ съ невправленной ногой и хорошо ходящей, мужика охотника въ Покровскомъ съ невправленнымъ вывихомъ руки и дѣйствующимъ ею, такъ что я въ самомъ дѣлѣ пришелъ въ нерѣшительность, тѣмъ болѣе тяжелую, что 3-й день уже все въ ней, и я уже, было, такъ хорошо рѣшился, что утромъ хотѣлъ непремѣнно сдѣлать операцію и для того бралъ съ собой Алексѣя.⁶ А[ндрей] Е[встафьевичъ] увѣрялъ и доказывалъ, что рука, хотя и не на мѣстѣ, все будетъ улучшаться и улучшаться и мѣсяцовъ черезъ 6 дойдетъ до совершенной свободы движеній. Чтобы выдти изъ самаго сквернаго состоянія нерѣшительности, я придумалъ слѣдующее: послать за Анке⁷ и просить его, чтобы онъ со мной вмѣстѣ поѣхалъ къ Иноземцову и спросить у Иноземцова, что какъ бы онъ посовѣтовалъ своему хорошему пріятелю, находящемуся въ моемъ положеніи: дѣлать или не дѣлать операцію. Написали къ Анке, я между тѣмъ сѣлъ писать и чувствую себя нынче вообще хорошо. Написалъ листъ недурно.⁸ Пріѣхалъ Докторъ, гимнастъ, к[отор]ый ежедневно мнетъ животъ А[ндрею] Е[встафьевичу], показали ему руку. Онъ сказалъ, что не понимаетъ, что хотятъ дѣлать хирурги, что у него были случаи хуже моего, и совершенно получали владѣніе, и увѣрялъ, что въ 6 мѣсяцовъ, дѣлая гимнастику по его наставленіямъ, я могу получить всѣ движенія руки. Онъ повертѣлъ руку, и я почти увѣренъ, что онъ правъ. Несмотря на то, разъ положивши, я все оставался въ намѣреніи исполнить то, что посовѣтуетъ незаинтересованный авторитетъ, какъ Иноземцевъ. Съ Петей мы рѣшили идти до обѣда въ Зоологическій садъ — я посмотрѣть брамапутровъ⁹ и пройтись, онъ кататься на конькахъ. Таня пошла съ нами. Мы славно болтали всю дорогу. Она говоритъ, что ей и грустно, и скучно, и все оговаривается, что она не жалуется, а между тѣмъ она права. Пасмурно въ Кремлѣ. Что за странность Л[юбовь] А[лександровна] и А[ндрей] Е[встафьевичъ] любятъ другъ друга, и оба какъ будто взяли себѣ цѣлью жизни раздражать другъ друга изъ всякихъ пустяковъ, портить себѣ жизнь и всѣмъ окружающимъ, особенно дочерямъ. Эта атмосфера раздраженья такъ тяжела даже для постороннихъ. Вѣрно, что бы ни было, у насъ такъ не будетъ, милая душенька моя Соня, съ своими грудями кормящая за ширмами, какою я тебя всегда вижу. За обѣдомъ и все послѣ обѣда придирки, раздраженье съ обѣихъ сторонъ, что все страшно, все неловко. Собрались въ театръ смотрѣть новую комедію Островскаго¹⁰ Шутники,¹¹ но такъ какъ Анке отвѣчалъ, что пріѣдетъ вечеромъ, отложили, опять послѣ столкновенія между родителями. Пріѣхалъ Анке и отсовѣтовалъ обращаться за совѣтомъ къ Иноземцову, и совѣтовалъ обратиться къ Рудинскому,¹² Главному Доктору военнаго госпиталя, к[отор]ый по его словамъ знаетъ дѣло больше Попова и Басова; послали Алексѣя съ письмомъ къ Рудинскому и получили отвѣтъ, что онъ будетъ завтра, въ 12 часовъ и опять я жду его совѣта, и по его совѣту рѣшительно буду дѣлать операцію или нѣтъ. Всѣ средства употреблю, чтобы операція б[ыла] сдѣлана завтра же, и, разумѣется, ты получишь телеграф. Анке, бѣдный, отказался сначала отъ предложеннаго хереса, потомъ выпилъ, и грустно пошутилъ что-то съ Трифоновной, и уѣхалъ. Л[юбовь] А[лександровна] съ барышнями уѣхала въ театръ, и я поѣхалъ за ними. Я засталъ конецъ 2-го дѣйствія. Изъ деревни всегда мнѣ покажется все дико, ломаньемъ и фальшью, но приглядишься, и опять нравится. Комедія трогательна, даже слиішкомъ.¹³ Въ театрѣ приходилъ Оболенской¹⁴ маленькой и Геничка Ауэрбахъ.¹⁵ Ю[лія] Ф[едоровна]¹⁶ и Sophie¹⁷ тамъ были. Я самъ добрый нынче вечеромъ, и всѣ мнѣ кажутся добрыми. Пріѣхавъ, поужинали, и я въ кроткомъ и добромъ расположеніи, но съ страхомъ за тебя и за всю дѣтскую, иду спать. Еще нѣтъ отъ тебя письма. Ежели что дурно, телеграфируй пожалуйста, и телеграфируй до тѣхъ поръ, пока не будетъ лучше. Прощай, душа, и двухъ недѣль не проживу здѣсь. —