Читать «В зоне поражения» онлайн - страница 30

— Конечно, стыдно… Но ты думаешь, мне не бывает стыдно? Недавно у нас в районе с пожилого человека шляпу сбили, он упал, ушибся. Кто эти хулиганы? Может быть, и не наши вовсе. Приехали откуда-то — вокзал-то вот он, рядом… А разве от этого легче? А может, живут у нас с тобой под боком: хоть старого, хоть малого могут обидеть. А мы ходим и не знаем. Думаешь, мне не стыдно?.. Я вот мечтаю: когда-нибудь совсем не надо будет милиции. Каждый будет, как ты, добровольно следить за порядком. Сплошные юдеемовцы! — Глеб Константинович неожиданно рассмеялся, губы у него растянулись, на глазах слезы выступили. Он вытер указательным пальцем эти слезы. — Представляешь, какая жизнь настанет?! Ну а пока у нас даже в школе вон что творится. Значит, нужны мы еще с тобой, Кардашов. И теперь просто дело чести нашего отряда как можно быстрей найти Суворова. Я думаю — не сходить ли тебе к нему домой? Все-таки вместе учились…

— Я сейчас пойду! — заторопился Андрей.

— Сейчас поздно. Завтра сходишь. У него младший братишка есть, поговори с ним, — вспомнил лейтенант. — Иногда эти младшие знают больше старших.

— Я у него все выспрошу, вот увидите, Глеб Константинович…

«Пусть его тюрьма учит»

«От меня никуда не денешься!» — пригрозил самодовольный Кардашов…

Нечего следить за ним — он не преступник, он рассчитался, за что должен был… — Сашка опустил лицо в колени и закрыл глаза. Если бы не рассчитался, человеком бы себя не чувствовал. Когда искал железяку, хотел только отомстить… Казалось, сейчас расквитается и все — обида исчезнет. А когда ударил и услышал крик Олега, а потом увидел кровь, понял, что теперь все — теперь конец…

Теперь никогда он ничего им не докажет. Они теперь, выходит, во всем правы. А он навечно виноват перед ними… перед всеми. И перед Назарихой, и перед отцом, и Валерий Поздняков теперь уж не стал бы с ним связываться.

Что они с ним сделают? Отправят в колонию? У них в интернате Бобра собирались отправлять. Пускай в колонию. Наверное, отца вызовут. Опять будет драться.

Была бы у Сашки жива мать… Она бы даже сейчас поняла и простила его… Тетя Клава не обижает, но она всегда за Павлика.

И опять Сашка вспомнил слова Кардашова: «От меня никуда не денешься!» Надо быстрей уходить, пока не вернулся этот…

Сашка поднялся, с высоты оглядел пустой коридор. Найти место, чтобы никто не видел, не мешал. Ему надо обдумать все самому…

Пятно крови на лестнице уже вытерто. В нижнем коридоре тоже никого. Входная дверь открыта и, чтобы не захлопывалась, заложена кирпичиком…

Почему-то все это показалось Сашке особенно обидным: с ним беда, ему некуда деться, а кто-то проветривает школу, открывает двери, закладывает кирпичиком… Всем на него наплевать. Вот он один, навсегда уходит из школы, а уроки идут, как обычно. Спрашивают, отвечают, ставят отметки…

Куча металлолома была свалена у самой волейбольной площадки. По другую сторону от площадки начиналась березовая роща. Но за первыми же березами — они еще голые, и ветки кажутся неестественно тонкими — высокий плотный забор. Он отгораживает школьный двор от Сада мичуринцев.