Читать «Долгие слезы. Дмитрий Грозные Очи» онлайн - страница 113
Андрей Андреевич Косёнкин
Вот уж воистину вопреки всему мыслимому поступал человек, но в том-то и была Юрьева суть, чтобы всех удивлять да еще и самому на себя дивиться! Но, как его ни суди, только это одно ему и осталось, коли хочет он кровь свою, семя свое бесплодное на Руси возродить. Пусть в ненавистной Твери, однако прорастет оно все же! Авось для него — дальнего — и добыл он великий владимирский стол.
«Не для Ивана! Не для Ивана, Господи! Иначе для чего душу-то свою я так испохабил?..»
Темно и пусто глядел в себя Юрий, нахохлившись, сидя на троне. И со стороны могло показаться, что он уже мертв.
Как ни настраивал он себя на встречу с сыном убитого им князя, ан, к сраму, к стыду и позору, все вышло опять вовсе не так, как хотел того Юрий Данилович.
Лишь только увидел Александра, помимо ума и воли, будто ковш до краев, налился той желчью, от которой горько во рту и все, даже самые обычные и простые, слова словно ядом напитываются. Да и Александр, как на вид ни смирен и покорен стоял перед ним, не в силах был скрыть несказанной, яростной ненависти в глазах, так и брызгал взглядом, будто плавленым оловом.
— …Богом прошу тебя, Юрий Данилович, матушкиными слезами молю, отдай тело отца! Дай упокоить его на Твери!..
Словами-то просит, а взглядом-то бьет!
— Али, княжич, гнушаешься по чести меня величать?
Иванов, соглядатай московский дьяк Прокоп Кострома закивал головой, аки дятел долбежный.
— Кабы не отвалилась, — процедил Юрий сквозь зубы дьяку.
Александр пожал плечами:
— Отчего же? Как давеча повеличал, так и сейчас повторю: ты — великий князь, — сказал он и, помедлив, добавил: — Ныне — ты…
— Ишь, ныне… — Юрий Данилович горько покачал головой, — Али и язык-то не поворачивается без оговорок признать?
— Так нет вечного в мире, — усмехнулся Александр.
— Смеешься надо мной? — удивился Юрий Данилович. — Ну, так смейся. Каково-то я еще над тобой посмеюсь, — сказал он и впрямь рассмеялся недобро. — Так признает ли Тверь меня над собой князем великим?
Александр развел руками:
— Молод я, Юрий Данилович, — не властен ответ тебе на то дать. Знаешь ведь, сам покуда под братом хожу, — смиренно, тихо произнес он и потупился.
— Значит, война?
— Говорю же, о том у Дмитрия сведай.
— Али он мне и вовсе не велел ничего сказать?
— Сказал: чтобы знал ты — мы войны не боимся, — сколь мог твердо произнес Александр.
И того, наверное, не следовало ему говорить.
— Так что ж он прямо с войском-то сюда не приспел? — крикнул великий князь. — Коли не мила ему ханская воля! А? Что? Отвечай!
Хуже некуда, как покатились переговоры!
— Не мое дело ваши споры судить, ибо не о мире вы говорите… — вмешался владыка Прохор, покуда стоявший молча позади Александра. — Сыне, великий князь, — обратился он к Юрию, — не бери греха пред вдовой да сиротами — отдай им Михаила! Сказано: мертвые сраму не имут. По жизни был славен тобой убитый, а ведь ныне-то срам ему мертвому в чужой земле без креста лежать и последней чести лишенным. — Владыка скорбно поднял двуперстие: — И ты блажен будешь, ежели не отступишься во грехе. Милосерд Бог, и прощает нам беззакония, когда…