Читать «Сага о Тимофееве (сборник)» онлайн - страница 62

Сокурсники встретили Тимофеева с пылесосом весьма оживленно.

– Шабашки берешь, Витек?

– Правильно, на вечных двигателях авторитета не заработаешь…

– Это не пылесос, – вдумчиво сказал Дима Камикадзе.

– Да ну? А что же это?

– Ракета, – произнес Дима. – Видите, сбоку написано…

– А у нас, между прочим, от пыли задохнуться можно, – вступилась девушка Света, хотя и сама толком не представляла, зачем Тимофееву на стройке пылесос.

Лишь верный друг и правильный мужик Николай Фомин понимал все.

– Смастерил-таки? – коротко спросил он. – То самое? Когда испытывать?

– В ближайший перекур, – так же деловито отвечал Тимофеев.

– А что это за фиговина? – попыталась было добиться истины изнывающая от любопытства Тося, тыча зажженной сигаретой в сторону агрегата, – она так и не бросила курить, на горе своему молодому супругу Диме.

Но более тактичная Света поспешила увести ее на бетонные работы. Убедившись, что сюрпризов в обозримом будущем не предвидится, разбрелись и остальные. Тимофеев трудился в паре с Фоминым, оба знали, чем забивать гвозди, чем выдергивать, и дело у них шло на лад. Но бессонная ночь не минула для чудо-изобретателя без следа. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в один прекрасный момент его руке изменила твердость, и удар молотка пришелся по стеклу. Лязг осыпающихся осколков разнесся по всей стройке.

– Ну, японский бог, интеллигенция! – в сердцах сказал мастер участка Гуськов. Он сидел на стопке ломаных рам и приканчивал уже вторую с утра пачку «Дымка». – Шлют же помощничков!..

Тимофеев залился краской.

– Слушай, Тимофеич, – встревожился Фомин. – Не нравится мне твой видок. Может, мне тебя домой отправить?

– По дискотекам шастать поменьше, – посоветовал Гуськов. – Водочку не пить, раз натура не выдерживает. И за девками не бегать, если естество слабое.

Фомин скрипнул зубами: он не переносил мастера Гуськова, как и всякого бездельника. А тот был бездельником клиническим. Но ответить на его реплики как подобает мешало чувство субординации, накрепко вбитое в него с добрых армейских времен.

– Ничего, – сконфуженно пробормотал Тимофеев. – Я буду внимательнее.

– В окно не выпади, – встрял Гуськов, починая третью пачку. – Отвечай потом за вас.

Фомин резко нагнулся, поднял с пола белый силикатный кирпич и коротко рубанул по нему ребром левой ладони. Кирпич ухнул и разлетелся.

– Вот-вот, – обрадовался Гуськов. – Портить народное добро – это мы умеем!

И, всегда уравновешенный, спокойный, смонтированный из армированного железобетона, Николай Фомин тихонько застонал. Но чутко откликнувшийся на душевные терзания друга Тимофеев сжал его запястье, и порок остался ненаказанным. Гуськов сразу заскучал и убрел искать развлечений в другом месте. Ему удалось привязаться к Свете и Тосе, но здесь ему воздали с лихвой.