Читать «Сага о Тимофееве (сборник)» онлайн - страница 53

– Нынче я тебя поймал, – промолвил инспектор. – Спасибо, товарищи помогли.

– Студент небось? – нехорошо оскалился Пеньков. – Земснаряд недоношенный… Ну, потолкую я с тобой как-нибудь!

– И вы мне сразу не понравились, – покачал головой Тимофеев. – Ну что же, заходите, потолкуем, всегда рады…

Дед Мамонт с уважением поглядел на практиканта.

– Давай на берег, Пеньков, – пригласил Дубняк.

Браконьер усмехнулся.

– Нашел дурака, – сказал он. – Сейчас вот сеть отстригу, только ты меня и видел.

– Посмотрите! – вдруг закричал Тимофеев. – Вон там!

За самой лодкой Пенькова с утробным звуком вздулся гигантский водяной пузырь. Бесшумно, словно перископ подводной лодки, в пятне взбаламученного черного ила над озером вознеслась на морщинистой жирафьей шее лоснящаяся морда допотопного ящера. С хрустом раскрылась огромная, никак не меньше самой лодки, пасть, густо утыканная кинжальными клыками цвета старой слоновой кости.

– Спасите! – дурным голосом заорал Пеньков, мигом утратив прежнюю свою вальяжность, так затронувшую одинокое сердце Стихии Вяткиной, и выпал из лодки.

Бултыхая сапожищами, он вылетел на берег и проворно спрятался за Тимофеевым.

– Кто это? – восторженно спросил Тимофеев.

– Водяной наш озерный, – шепотом пояснил дед. – Давно не просыпался, да видно, ты его раздражнил…

– Несси, – как всегда коротко заметил Дубняк, на всякий случай отодвигая всех широкими ладонями подальше от воды. – За рыбой пришел.

– А на людей не перекинется? – опасливо осведомился Пеньков, которого при одной мысли о том, что еще недавно он бороздил озерную гладь на своей утлой лодчонке, прошиб холодный пот.

– Не должен бы, – произнес Дубняк, с сомнением покосился на лязгающего зубами браконьера и прибавил: – Так то ж на людей… Впрочем, кто его породу знает? Может, у него с голодухи нрав испортился.

– Да еще спросонья, – сочувственно заметил Тимофеев.

По возможности неторопливо, стараясь не уронить собственного достоинства, все двинулись прочь от страшного места. Не пройдя и десятка шагов, Тимофеев вдруг вспомнил, что на берегу остался его прибор вместе с бесценным вещмешком. Поколебавшись, он вернулся.

Ящер тупо мотал тяжелой башкой и плескал многометровым хвостом, с которого свисала темно-зеленая тина. Завидев Тимофеева, он замер и уставился на него тусклыми голодными глазами размером с суповую тарелку каждый.

– Но-но, – сказал ему Тимофеев. – Не вздумай!

– Фуфф, – грустно сказал ящер и попятился.

– То-то же, – промолвил Тимофеев. – Ну, будь здоров.

Он подобрал мешок, сунул туда прибор и быстро зашагал к лагерю археологов, половина которых еще и не думала подниматься, а другая половина маялась бездельем, курила и травила анекдоты времен упадка Римской империи. Начальник отряда Стихия Вяткина сидела у себя в палатке, вспоминала утренний инцидент с практикантом Тимофеевым и сама себе улыбалась – чуть печально, чуть иронично и ничуть не весело.

Свадьба пела и плясала

Дима Камикадзе задумал жениться на девушке Тосе. Эта новость поражала умы всех и сердца многих в течение месяца, а то и двух. Потом страсти улеглись: во-первых, рано или поздно все когда-нибудь вступают в брак, даже самые отпетые сердцееды, которым такое состояние вроде бы и противопоказано. А во-вторых, и после Димы, утраченного юными красавицами для воздыханий, на белом свете осталось немало перспективных объектов приложения сердечной пылкости. Например, Николай Фомин, который хотя и весь в науке, но иной раз позволял себе расслабиться и скользнуть строгим взглядом по виолончельным очертаниям сокурсниц.