Читать «Катарсис ефрейтора Тарасова (сборник)» онлайн - страница 69

– Кто! Воспитатель драный, Севрюгин, вот кто.

– Так он живой? – проронил Тарасов. – Эх, а я-то…

Костик потупился и неожиданно рассказал Женьке всю эту идиотскую историю – и про педанта-Шульца, и про мазилу-Лосева, и про то, как сочинял приговор для покровителя поэтов и атлетов Севрюгина.

Вначале Женька недоверчиво хмыкал и одаривал Тарасова саркастическими взглядами, но при упоминании о втором приговоре неуютно заерзал и стал от Костика потихоньку отодвигаться.

– А он, собака страшная, не сгорел, – горько закончил Тарасов, доставая из шапки отсыревшую сигарету. – Ты чего напрягся? Хочешь сказать, что я придурок?

– Н-нет, не придурок, – завороженно молвил Женька.

Он поднялся и, отойдя в угол, задумчиво потрогал корявую стену. Потом нерешительно принял от Тарасова коричневый чинарик и сделал несколько быстрых затяжек.

– У Севрюги левая кисть забинтована, – торжественно объявил Женька. – Говорят, заправлял керосинку и…

– Обжегся?! – вскрикнул Костик так, будто сам чуть не загорелся. – Вот тебе и приколы… Это что же значит? Надо еще раз попробовать.

– Только без меня, ладно? – осторожно произнес Женька и вдруг, прыгнув к двери, бешено заколотил в нее ногой. – Эй!.. Сюда!!!

Через минуту послышались неторопливые шаги, и в малюсеньком дверном окошке показался внимательный глаз Галугаева.

– Ну что ты дурью маешься? Или у вас тут эти… извращения?

– Требую перевода в другую камеру!

– Точно? Не раздумаешь? – Гулаг лязгнул засовом и выпустил Женьку в коридор. – Прямо до конца, первая палата справа.

– За что в карцер-то? – возмутился Женька. – Что я такого сделал?

– Шумишь много. Вперед! – приказал прапорщик, подталкивая его коленом. – А ты чего развалился? Вста-ать!!!

Галугаев подошел к Костику и выдернул из-под него пригретую шинельку.

– Откуда дым? Курил? Почему не брит? Уставы так и не выучил? – скороговоркой понес Гулаг. – Еще трое суток. И еще в туалете уберешься. Через час прихожу и удивляюсь: толчок сияет, аж глазам больно.

– Не придется вам, товарищ, удивляться, – гордо сказал Костик. – Я два года прослужил, а вы мне такой подляк суете. Вам что, молодых мало?

– Отказ? Хорошо. К трем вчерашним суткам – еще пару. Не сделаешь – округлим до недели.

Галугаев проверил, удобно ли Женька расположился в «люксе», и навесил снаружи кулацкий замок.

– Довыпендривался? – зло сказал Костик.

Он вытащил вторую сигарету и, прикурив, зашел в туалет. Оттереть унитаз от многолетних наслоений можно было только щеткой. Тарасов с отвращением попинал жирную черную тряпку. Если кто-нибудь узнает, что он брал ее в руки… Нет, этого от него не дождутся.

Наверху загремели бачки, и в подвал спустился Покатилов.

– Костик, ты здесь надолго, – виновато доложил он, выпуская Женьку из карцера. – Гулагу приказали держать тебя до зимы.

– Вот блин, – сочувственно вякнул Женька. – Небось, поняли, какая в тебе силища.

– Да уж, – со значением ответил Тарасов и вдруг просиял. – Покатый, у тебя часы есть?

– Двадцать минут одиннадцатого.

Костик развернул скомканную бумажку и, приладив ее на спину Покатилова, быстро-быстро нацарапал: