Читать «Катарсис ефрейтора Тарасова (сборник)» онлайн - страница 56
Евгений Александрович Прошкин
– Так мы же оба родились в семьдесят шестом! – воскликнул Антон весело и нервно. – У тебя же написано!
– Да. Но я на двадцать лет старше. Мне сейчас пятьдесят. В смысле – тебе. Мы с тобой – одно и то же, только из разных времен.
Антон расхохотался.
– Небось, Вовчик!.. Розыгрыш затеяли? Молодцы… Или Сашок? Кто? Слушай, мне даже жалко, что я вас так быстро… Это действительно могло быть забавным.
– Я и не надеялся, что ты поверишь сразу. Да… Александр ни при чем, мы с ним давно не общаемся. А Вовка… так он умер. Четыре года назад.
Антон по инерции всё еще досмеивался, но в груди вдруг что-то сжалось.
– Вовка?!
– В две тысячи двадцать втором. Рак… Давай-ка я тебе кое-что покажу.
Седой снял плащ и небрежно бросил его на стол.
Антон, раскрыв рот, следил за тем, как гость расстегивает пуговицы на рубашке.
– Эй, эй! Вы ничего не перепутали? – опомнился он. – Вовчик что, совсем свихнулся? Кого он ко мне прислал?
– Ужасно пошло, но ничего другого не остается. Телесный осмотр.
Тезка повернулся спиной и указал большим пальцем на левую лопатку. Под ней находилось крупное родимое пятно. Точь-в-точь как у Антона.
– И это… – он согнул правую руку и продемонстрировал светлый крестообразный шрам.
Антон против воли пощупал свой локоть. У него после перелома остался такой же. И щупать нечего – прямо на локте, белым крестом.
– Еще есть на ноге, – сказал седой. – В детстве мы любили на стройку заходить. Прыгнул неудачно, пяткой на арматуру. Я разуваться не буду, лень. Лучше расскажу что-нибудь. Например, как я… то есть ты… летом в деревне полез в баню…
Антон побледнел. Было с ним такое. По стройке погулять – святое дело. А в двенадцать лет хотел голых женщин увидеть и приставил к окну чурку для колки дров. История тогда вышла забавная, но знали о ней немногие.
– А хочешь про кошку? – резко спросил тезка. – Про ту кошку, во дворе. До сих пор забыть не могу…
– Прекрати! – Антон зажмурился и, медленно выдохнув, открыл глаза. Гость не исчез, он всё так же сидел в углу, поигрывая биркой от чайного пакетика.
Антон взял сковороду и, отлепив от жирного дна «Экстру-М», переставил ее на плиту – теперь уж было не до яичницы. Газету он собирался бросить в мусорное ведро, но, вспомнив, что оно переполнено, положил обратно на стол. И тяжело вздохнул. Ему бы хотелось, чтобы всего этого не было, чтоб к нему никто не являлся, ничего не говорил, ничего не показывал. Хотелось промаяться до вечера у телевизора, выкурить полторы пачки и с больной головой лечь спать. И завтра – тоже. И послезавтра. А потом отпуск кончится, и он пойдет на работу. И всё будет нормально, как должно быть. Без всяких там пришельцев.
Пришелец надел рубашку и начал застегивать пуговицы, затем взял плащ, но передумал.
– Да, лето в том году было убийственное…
Нет. Нормально уже не будет.
– В каком «том»? – спросил Антон.
– В шестом. В две тысячи шестом. А, ну да… В этом году, в этом…
У соседей за стенкой надсадно ревел бачок. На стройке через дорогу гудел, передвигаясь, башенный кран. На столе стоял подернувшийся блестящей пленкой «Липтон». Антон Соболев, седой, статный, грустно смотрел на Антона Соболева – молодого, ошарашенного. С лестницы доносился исступленный лай дурной собаки. Всё это казалось единым, монолитным, и Антон был уже не в силах разделить окружающий мир на правду и не-правду.