Читать «Подлинные имена бесконечно малых величин» онлайн - страница 74

А еще она думала о том, какие виражи закладывает жизнь, стоит лишь попробовать жареного мороженого.

14. Нику

Этот дом вырос не сразу.

С утра жильцов разбудила дробь молотов. Прямо под окнами, шагах в тридцати от многоэтажки, вбивали металлические столбы, между которыми к тому времени, когда все еще сонные люди выходили на улицу, уже протягивали шелестящие жестью части забора, отбрасывающие блики от утренних лучей. В оцеплении оказались четыре березы, два тополя и около пяти соток земли. На этом наступила тишина – такая же внезапная, как и утренний стук молотков.

К новому виду из окна Нику успел привыкнуть за остатки осени и всю зиму, пока огороженный участок оставался без изменений и без видимого присмотра. К апрелю, когда забор украсился цветными граффити и оскорблениями в адрес неизвестных застройщиков, дело сдвинулось с мертвой точки.

Жильцов вновь потревожили с самого утра: визжала бензопила, слышалась ругань рабочих и треск спиленных веток. Спасти деревья никто не успел, но когда дворовой асфальт стал крошиться под гусеницами огромного эскаватора, к забору подтянулась первая немногочисленная делегация.

Так началось Великое противостояние, когда в ряды протестантов жители пытались привлечь и Нику. Он не сопротивлялся, ограничиваясь тем, что старался лишний раз не попадаться соседям на глаза, двор пересекал почти бегом, а уединившись в квартире, не отступал от собственного правила. Делал все, чтобы не обнаружить собственного присутствия. Держал свет выключенным, сохранял равнодушное спокойствие даже при особо назойливых трелях дверного звонка. Битву за огороженный участок, на котором вначале появился котлован, а затем вырос и фундамент, он наблюдал из окна, удивляясь не столько отчаянному упорству соседей, сколько всесилию захватчиков.

Когда стало очевидно, что длительной осады строительству не избежать, у забора стали круглосуточно дежурить крепкие парни в темных куртках. И хотя количество протестантов с их появлением не уменьшилось, собираться в одну многочисленную группу прямо перед забором жители больше не решались. По одному виду парней, можно было понять – прямое столкновение с ними грозит разбитыми головами и перебитыми конечностями.

Настал период бумажной партизанщины. Жители забрасывали инстанции письмами, индивидуальными и коллективными, дотошными и гневными, но прорвать блокаду им никак не удавалось. Более того, в ответ они получили сокрушительное контрнаступление. Теперь дом сотрясался от бесконечных проверок. Санитарная инспекция, строительное управление, коммунальные службы, банки – у всех нашлись вопросы к жителям дома, все они грозили штрафами, судебными санкциями, а некоторым даже выселением. Беспредел продолжался до тех пор, пока председатель домкома не собрал общее собрание жильцов дома, на котором отсутствовал один лишь Нику. Что не помешало ему узнать о том, о чем болтали на скамейках соседские бабки, мимо которых он прошмыгивал в подъезд, где задерживался сразу за дверями, чтобы еще с минуту послушать новости о надоевшей всем войне.