Читать «Начальник Нового года» онлайн - страница 77
Наталья Осис
– Там таких много! – возбужденно говорила Таня. – Приказ об отпуске я уже распечатала и за тебя подписала. Новость: нонконформисты щедро дарят бриллианты. А я думала, они могут только косячком угостить. А что это вы такие кислые, господа? И ты какой-то взъерошенный, Макс.
Наверное, он не сумел бы ответить, даже если б захотел.
– Господа, поедемте в Якутию! – Из ниоткуда, за спиной у Тани, возник веселый и красивый Митя. – А оттуда можно в тундру. Все вместе! А то что вы тут будете в Москве десять дней киснуть? Сопьетесь же.
Компьютерный народ радостно загудел, в том смысле, что тундра – это самое оно, а с первого и по тринадцатое можно и в самом деле спиться. Работнички медленно и как-то стыдливо потянулись к выходу.
Макса хлопали по плечу, кивали ему, вздыхали, проходя рядом с ним. Но ничего не говорили. Да и что тут скажешь?
Катя
Катя в затрапезе, с детским хвостиком на темечке (косынки не нашлось, а волосы со лба надо было как-то убрать) металась между елкой и салатом оливье. Елка до сих пор не нарядилась, и салат не сделался, а до Нового года оставалось лишь несколько часов. Елочные игрушки выскальзывали из пальцев, кастрюли рушились, ножи норовили воткнуться в ногу – все у Кати валилось из рук.
Вообще-то Тина обещала принести еду – из уважения к Катиному трауру по загубленной жизни. Но про Тину было заранее известно, что она салат оливье не уважает и даже ради Нового года делать его не станет. Поэтому Катя, ловя летающие по странным траекториям ножи, все-таки пыталась порезать салат.
С елкой было хуже: игрушки просто падали, и все. Катя, конечно, очень страдала. Ужасно. Но все-таки не была еще готова переколотить из-за своих страданий все старинные елочные игрушки. Некоторым игрушкам было уже больше века, и стоить они должны были, как справедливо полагала Катя, целое состояние.
«Снег идет, снег идет, – пело радио, – к белым звездочкам в буране тянутся цветы герани за оконный переплет».
Катя подошла к окну.
– Почему у меня нет герани? – спросила она у своего темного отражения.
За окном шел зигзагами ранний пьяный, и было ему, наверное, хорошо.
– Дура я потому что. Вот и нет у меня герани.
Катя еще постояла и посмотрела, как медленно падает снег за окном.
От вида падающего снега ей было грустно.
В дверь позвонили.
– Это Тина пришла, еды принесла, – серьезно сообщила Катя своему темному отражению.
За дверью стоял Сергей Сергеевич, и Катя поняла, что это его она только что видела за окном. Он был действительно пьян, и ему действительно было хорошо.
– Катерина Алексанна! – Сергей Сергеевич отвесил шутовской поклон.
– Сергей Сергеевич? – Катя невольно посторонилась, и Сергей Сергеевич, увлекаемый вперед своим портфелем, прошел мимо нее в прихожую.
– Партия сказала: надо! Комсомол ответил: есть! – сообщил он Кате. – Вы спрашивали, мы отвечаем.
Сергей Сергеевич начал расстегивать свой портфель. Производил он эту сложную процедуру следующим образом: подтягивал портфель к животу и, подпирая его коленом, пытался сложиться, чтобы попасть пальцем по застежке. Но как только Сергей Сергеевич отрывал одну ногу от пола, он начинал кружиться в ритме слышного только ему вальса. Палец по застежке, конечно же, не попадал. Зато Сергей Сергеевич попал сначала под вешалку («Пардон, господа», – сказал он висевшей там одежде). Потом он попал прямо на Катю. («Давно мечтал! – сказал он, когда угодил Кате в объятья. – Рад встрече!») На третьей танцевальной фигуре Катя слегка подтолкнула его к дивану, и Сергей Сергеевич благополучно приземлился на жесткое сиденье. Вместе с ним приземлилось пальто, которое он сумел снять в танце, и портфель, который немножко не долетел до дивана, плюхнулся на пол и сам раскрылся. Из портфеля выкатилась бутылка.