Читать «Окрашенное портвейном (сборник)» онлайн - страница 17

В семь утра я был уже дверей своей квартиры. Надеясь, что жена еще спит, очень тихо открыл замок и на цыпочках начал протискиваться в дверь, надеясь сразу нырнуть в ванную. Но едва я только просунул голову, как получил по ней же неожиданный и поэтому очень болезненный удар чем-то очень твердым. Ноги подкосились, и я упал на пол в коридоре. Я бы и так упал, но удар ускорил мое падение. Лежа на спине и закрыв на всякий случай голову руками, увидел над собой перекошенное от злобы лицо Маняши с зонтиком в руках. Это им был нанесен столь чувствительный удар не только по голове, но и по моему самолюбию. Какая-то жена бьет коммуниста, возможно даже будущего лидера всего коммунистического движения, но вслух только произнес:

– Я больше не буду.

– Что не будешь?

– Не буду больше на работе так долго задерживаться.

– Не ночевать дома, ты называешь «задержаться на работе»

– Я готовился к вступлению в коммунистическую партию, писал заявление, потом отвечал на вопросы товарищей, обсуждали политическое положение в мире. Так увлеклись, что не заметили, как утро наступило.

– А перегаром от тебя разит, что задохнуться можно. У вас, что в партии одни алкоголики?

– Не смей так говорить о коммунистах. Коммунисты, как росинка на молодом побеге…

– Что, что? – Маняша явно опешила. – Уж не белая горячка у тебя начинается?

– Что ты ерунду городишь, – возмутился, но на всякий случай, не отнимая рук от головы. Я и белая горячка. – продолжил, как мне показалось даже с достоинством, и попытался подняться, но не смог: от пережитого волнения ноги были, как ватные. – Помоги лучше подняться. Не видишь, что мне тяжело. Я попытался перехватить инициативу.

– Я тебя сейчас помогу. Еще раз по голове огрею.

Не смотря на угрозу, жена явно смягчилась. Она боялась, что я мог провести ночь с женщиной. Но видимо мое объяснение, и внешний вид ее вполне удовлетворили, и она помогла мне встать.

В дальнейшем выходной день прошел тихо и обыденно. Немного поспав, я сходил за сигаретами к соседу, у которого всегда был спирт. Выпил ровно пятьдесят грамм, занял у него же денег, сходил в магазин и купил продукты. Жена оценила мою заботу и позволила выпить из домашних запасов сто граммов коньяка для повышения тонуса. С ее молчаливого согласия я выпил двести. Вышел покурить на площадку с соседом. Выпил ровно сто грамм спирта. Покурили, поговорили про Гондурас. Сосед предложил еще выпить, но я отказался: «Если совсем чуть – чуть, граммов двадцать пять». Наступило окончательное просветление, и с чувством законной гордости отправился спать.

На следующий день в школе Михал Абрамыч предупредил меня:

– Не забудь, сегодня после уроков в кабинете директора будет партсобрание. Будем тебя в партию принимать.

– Помню, помню. – Успокоил я его.

После уроков я робко постучался в дверь кабинета директора. Когда вошел, все коммунисты во главе с Михал Абрамычем были в сборе. Мужиков и коммунистов в школе было почему-то всегда мало. Вся партийная организация легко разместилась полукругом вокруг директорского стола. Директор ласково пригласил: