Читать «Меньше пафоса, господа!» онлайн - страница 9
Фаина Георгиевна Раневская
– У меня такое чувство, что я голая моюсь в ванной и пришла экскурсия, – сказала Раневская.
– Этот доктор творит чудеса! Он буквально за минуту вылечил все мои болезни, – саркастически заметила Фаина Георгиевна после посещения врача.
– Каким образом?
– Он сказал, что все мои болезни – не болезни, а симптомы приближающейся старости.
– Извините, Фаина Георгиевна, но вы сели на мой веер!
– Что? То-то мне показалось, что снизу дует.
– Дорогая, сегодня я спала с незапертой дверью.
– А если бы кто-то вошел?! – всполошилась приятельница Раневской, дама пенсионного возраста.
– Ну сколько можно обольщаться, – пресекла Фаина Георгиевна.
В санатории Раневская сидела за столом с каким-то занудой, который все время хаял еду. И суп холодный, и котлеты несоленые, и компот несладкий. За завтраком он брезгливо говорил:
– Ну что это за яйца? Смех один. Вот в детстве у моей мамочки, помню, были яйца!
– А вы не путаете ее с папочкой? – осведомилась Раневская.
Раневская изобрела новое средство от бессонницы: надо считать до трех. Максимум – до полчетвертого.
В купе вагона назойливая попутчица пытается разговорить Раневскую:
– Позвольте же вам представиться.
Я – Смирнова.
– А я – нет.
Как-то Раневская, сняв телефонную трубку, услышала сильно надоевший ей голос кого-то из поклонников и заявила:
– Извините, не могу продолжать разговор. Я говорю из автомата, а здесь большая очередь.
Вторая половинка есть у мозга, жопы и таблетки. А я изначально целая.
Меня забавляет волнение людей по пустякам, сама была такой же дурой. Теперь, перед финишем, понимаю ясно, что все пустое. Нужны только доброта и сострадание.
В старости главное – чувство достоинства, а его меня лишили.
Сколько лет мне кричали на улице мальчишки: «Муля, не нервируй меня!» Хорошо одетые надушенные дамы протягивали ручку лодочкой и аккуратно сложенными губками, вместо того чтобы представиться, шептали: «Муля, не нервируй меня!» Государственные деятели шли навстречу и, проявляя любовь и уважение к искусству, говорили доброжелательно: «Муля, не нервируй меня!» Я не Муля. Я старая актриса и никого не хочу нервировать. Мне трудно видеть людей.
Если бы я часто смотрела в глаза Джоконде, я бы сошла с ума: она обо мне знает все, а я о ней ничего.
Никто, кроме мертвых вождей, не хочет терпеть праздноболтающихся моих грудей.
Первый сезон в Крыму, я играю в пьесе Сумбатова Прелестницу, соблазняющую юного красавца. Действие происходит в горах Кавказа. Я стою на горе и говорю противно-нежным голосом: «Шаги мои легче пуха, я умею скользить, как змея…» После этих слов мне удалось свалить декорацию, изображавшую гору, и больно ушибить партнера. В публике смех, партнер, стеная, угрожает оторвать мне голову.
Раневская забыла фамилию актрисы, с которой должна была играть на сцене:
– Ну эта, как ее… Такая плечистая в заду…
Приятельница сообщает Раневской:
– Я вчера была в гостях у N. И пела для них два часа…
Фаина Георгиевна прерывает ее возгласом:
