Читать «Озорница (Ангел на час)» онлайн - страница 228

Эмили опустила ладонь в прохладную воду фонтана и пошевелила пальцами.

— В тот момент почему-то вспомнилось, как Дэвид однажды обменял свои кожаные перчатки, которыми очень дорожил, на кусок отполированного янтаря, чтобы сделать тебе подарок. Не знаю отчего, но это воспоминание придало мне мужества, я воспрянул духом, проскочил открытое пространство, добежал до палатки, силы были на исходе, и я наверняка упал бы, но тут на помощь подоспел Дэвид. «Господи! Джастин, что стряслось? Где Ник? Что, самое худшее? Хуже, чем мы предполагали?» Он был вне себя, плохо соображал, и понадобилось немало времени, чтобы убедить его, что все пропало — Ники, золото, твое приданое. У нас ничего не осталось, но Дэвид отказывался в это поверить. Я тряс его за плечи, проклинал на чем свет стоит, но не мог привести в чувство. Тогда я сказал: «Черт бы тебя побрал, Дэвид, раскинь мозгами, пойми, что времени у нас в обрез. Надо немедленно спустить лодку на воду, иначе не уйти, нас тоже прикончат».

С кончика носа Эмили скатилась крупная слезинка, упала в воду и бесследно растворилась.

— Я силой поволок Дэвида через пляж к лодке, но он вырвался и кинулся назад к палатке. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким одиноким, как в тот момент. Казалось, во всей вселенной не осталось больше никого, я был последним белым человеком на свете. В этот момент послышался шум погони. Из густых зарослей выскочила толпа дикарей, и все вокруг покрылось татуированными голыми телами. Они облепили палатку, как муравьи, я крикнул Дэвиду, чтобы он поберегся, и бросился ему на помощь. Но туземцы уже выволокли его из палатки, схватив за руки и за ноги, а он сопротивлялся изо всех сил. Дэвид что-то кричал, но я не мог разобрать слов, потому что хаухау устроили жуткий гвалт.

Эмили не сводила глаз с Джастина, невольно любуясь его чистым профилем.

— Я размахивал пистолетом, не решаясь выбрать мишень. Врагов было слишком много, а у меня остался всего один заряд, и тут внезапно я понял, что хочет сказать мне Дэвид. Он кричал: «Пристрели меня! Ради всего святого, Джастин, пристрели меня!» Он бился, выл, молил, а я не мог сдвинуться с места, глаза застлали слезы, и даже толком прицелиться не было никакой возможности. А дикари тем временем продолжали тащить Дэвида и в любую секунду могли исчезнуть в зарослях. — Джастин уронил голову на грудь и закончил: — Тогда я выстрелил.

Эмили зажмурилась, и перед глазами прошла трагическая картина, в ушах еще звучал грохот выстрела, и ноздри щекотал едкий запах пороха. Потом в оранжерее, как некогда на морском берегу, воцарилось гробовое молчание. Мертвая тишина отныне связала их навеки и разъединила навсегда.

— Дэвид обмяк и безжизненно повис в руках туземцев, они перестали галдеть, замерли и уставились в мою сторону. Я понял, что наступил мой черед, и принялся их дразнить: «Ну что же вы, сволочи? Идите сюда, попробуйте меня взять, гады! Чего ждете, черт возьми?» В ответ дикари просто бросили Дэвида на песок и растворились в темных зарослях. — Джастин понуро опустил плечи. — Должен тебе признаться, такого я никак не ожидал. Это было самое худшее из всего возможного. До сих пор не могу простить хаухау, что они меня не убили. Когда я поднял Дэвида на руки, на его пальцах заблестела золотая цепочка. Он не расстался с часами даже в пылу схватки с туземцами. Тогда я понял, почему Дэвид не побежал со мной к лодке, а вернулся в палатку. Он хотел забрать часы, на крышке которых был твой портрет.