Читать «Чего стоят крылья» онлайн - страница 7

Наука давно покончила с монополией религии и церкви на создание картины мира, преодолела ограниченность представлений о Вселенной, которую наши предки, понукаемые страхом и бессилием, сотворили в мифах «по своему образу и подобию». Они даже пытались составить звездную «лоцию», используя знакомые земные ориентиры. Вспомним, например, что египтяне считали Млечный Путь небесной ипостасью Нила; вавилоняне же, нимало этим не смущаясь, продолжали видеть в расположении звезд некую идеальную схему Двуречья, на которой Ниневию заменяло созвездие Большой Медведицы, Ашшур — Полярная звезда и т. д. Представители небольшой, едва насчитывавшей в прошлом веке несколько сот человек сибирской народности кетов всерьез утверждали, что центр Земли находится именно в том месте, где они жили. А сколько веков держалась на положении официальной версии устройства Вселенной птолемеевская геоцентрическая система мира, пока не рухнула наконец под ударами Галилея, Ньютона и Кеплера!

Нелепые измышления церковников об устройстве мира не так безобидны и смешны, как может показаться. Вспомним только, какой кровавый «триллер» разыгрывали на средневековых подмостках христианские фанатики, выбирая для себя исключительно роли ревнителей «истинной веры». Очевидное заблуждение подкреплялось «божественным откровением» и отстаивалось огнем и мечом. В приливе правоверного экстаза богам своей религии приписывалась неуживчивость в отношениях с коллегами из других верований, собственный народ объявлялся «любимым сыном» божества, а всем остальным народам вменялось в обязанность разделять это убеждение.

Но даже сейчас, оказывается, преждевременно полагать, что эти и сотни им подобных заблуждений остались в прошлом и ничего общего с нашим просвещенным веком не имеют. Тот же Станислав Лем в уже цитировавшейся книге приводит рассказ об одной варшавянке, которая после освобождения страны от гитлеровцев вернулась в свой родной город и, увидев целым и невредимым свой дом, одиноко возвышавшийся среди обугленных развалин, воскликнула: «Есть бог!» «Она не заметила, — пишет Лем, — что подобным «доказательством существования бога» в тот момент мало кто из ее земляков мог воспользоваться».

Именно потому перипетии борьбы науки с геоцентризмом и антропоморфизмом представлений наших далеких предков нашли свое отражение и в фантастике. И вот уже Азимов в рассматриваемом рассказе как бы между прочим, вскользь роняет упоминание о том, как лагашскому астроному удалось открыть, что его планета «вращается вокруг солнца Альфа, а не наоборот», невольно вторит ему Саймак, заставляя Джона Хоффа подвергнуть сомнению наивную веру пассажиров космического ковчега в то, что «движется не Корабль, а звезды». И вслед за ними идею «множества миров» подхватывают Роберт Шекли («Планета по смете»), Бертран Рассел («Кошмар богослова») и Пьер Буль («Когда не вышло у змея»).