Читать «Индивидуальная беседа» онлайн - страница 2

По морям и океанам

Злая нас ведет судьба, ха-ха!

Аж мороз по коже от этой песни.

Морских книг было три. «Моби-Дик», «Шелехов на Кадьяке» и совсем древняя, с меловой ломающейся бумагой, с водяными знаками, купленная в складчину у букиниста, — «Цари морей». Из книг был составлен словарь морских терминов и выучен наизусть. Была придумана игра.

— Найди-ка мне, — говорил один другому, — Берег Принцессы Марты. — И друг целый день, все перемены и на уроках, положив географический атлас на колени, искал этот берег. Но уж когда находил, то в свою очередь загадывал какой-нибудь вулкан. С простеньким названьицем Саутерн-Туле.

…Щеголь-географ, старичок с аккуратной бородкой, всегда в начищенных до блеска ботинках детского размера, глядит в окно. Его излюбленная поза: тупой конец указки — в спину, острый — в стену. Он покачивается на пятках, сохраняя долго в такой позе равновесие. Шестой урок, за окном сумерки. В классе тишина. Уютно. Географ, продолжая глядеть в сумерки, говорит оскорбленно:

— Усов, покажи нам озеро Ньяса, а то Зуев его уже в Антарктиде ищет.

Он даже не смотрит, как Колька идет между партами, подметая пол широченными клешами, как берет указку у облегченно вздыхающего Зуева, как с ходу кидает ее, вроде шпаги в хорошо освоенной позиции, в юго-восточную Африку, в голубую завитушку — прямо в озеро Ньяса.

— Постой, — говорит географ, — подожди.

Колька ждет, ведь географ их обычно с Олегом не вызывает. Иногда только. Подсказать или поправить какого-нибудь Зуева. Но случаются вечера, когда сумерки затягиваются, когда учитель глядит оскорбленно в окно, когда не хочет он видеть Зуевых, не знающих даже, где находится озеро Ньяса. А, может, иногда ему бывало такими вечерами просто жаль самого себя — географа, который может любоваться всемирно известным озером Ньяса лишь на школьной карте. И, помолчав, он говорит, чтобы утешиться как-то:

— Расскажи-ка нам, Усов, о русских мореходах второй половины девятнадцатого века. Урок-то знаешь? — быстрый взгляд на Кольку через плечо: довольно расплывающаяся Колькина физиономия. — Ну-ну. Так, значит, о мореходах…

— Смотри-ка, — сказал воспитатель, — грамота за третье место в шлюпочных соревнованиях… Клуб юных моряков при Дворце пионеров.

А в одно прекрасное утро прибегает друг Олег и сообщает, что при Дворце пионеров открывается клуб юных моряков под названием не то «Полный вперед!», не то «Право руля!». А главное — записывают с двенадцати лет. И уже записался рыжий Прытков из пятого «Г», которому кораблики в луже еще пускать, который не знает семафора, и уж, конечно, не знает, что такое «идти в бейднвинд». Еле дождались пятницы.

Занятия по пятницам проводил настоящий моряк, отслуживший срочную службу, но еще не расставшийся ни с кителем, ни с тельняшкой, ни с усами. Алексей Иванович. Ходили через весь город, стали учиться без двоек. Надо. Алексей Иванович встречал, поглаживая усы, словами: «А ну, покажи дневник, братишка!» Теперь на уроках можно тихонько ручкой по парте: точка, тире, точка… А друг записывает, расшифровывает и, ни слова не говоря, подает тебе ластик! Правда, минут пять передаешь, да минут пять надо расшифровывать, но все равно — здорово! Ведь никто в классе так не может. О лодке, которую хотели украсть, не вспоминали. Зачем? Была теперь своя. И какая! Скребли без устали старую краску, шпаклевали, конопатили, смолили, красили снова. Два раза. Краска пахла карамелью. Зашивали тяжелую, твердую парусину. И день настал.