Читать «Руфь» онлайн - страница 255

Пока горожан поочередно занимали эти темы — то грядущее возрождение торговли, то возможный исход выборов, то балы в Крэнуорт-корте, где мистер Крэнуорт протанцевал со всеми прекрасными представительницами эклстонской лавочнократии, — в город между тем неслышными шагами прокрадывалась ужасная болезнь, которая никогда не исчезает полностью в жалких притонах порока и нищеты, но живет, притаившись во мраке, как дикий зверь в своей укромной берлоге. Началась она в содержавшихся ирландцами меблированных комнатах низшего разряда, но там смерть была явлением обычным и не привлекла большого внимания. Бедняки умирали, не получая помощи медиков, которых просто не уведомили и которые впервые услышали о распространяющейся эпидемии от католических священников.

Прежде чем эклстонские врачи успели собраться, посоветоваться и сличить сведения о болезни, собранные каждым из них, эпидемия, подобно огню из долго тлевших углей, вспыхнула повсюду разом: не только среди бедняков, порочных или живущих честной жизнью, но и среди уважаемых горожан. В довершение ужаса, как и во всех подобных случаях, болезнь проявлялась внезапно и, как правило, оказывалась смертельной и безнадежной. Сначала стоял всеобщий вопль, потом наступило глубокое молчание, а потом пришло время для стенаний выживших.

В городской больнице было учреждено целое отделение для тифозных. Если представлялась возможность, заболевших тотчас относили туда, чтобы предупредить распространение заразы. В этом отделении и сосредоточилось все медицинское искусство и все средства, имевшиеся в городе.

Вскоре один из докторов умер вследствие своего усердия, и в течение двух дней болезнь прибрала всех сиделок и сестер милосердия в отделении. Другие сиделки городской больницы уклонялись от ухода за тифозными, и даже высокая плата не могла соблазнить одержимых паническим страхом. Доктора ужасались страшной смертности беспомощных страдальцев, предоставленных попечению несведущих наемниц, слишком грубых, чтобы осознать величие смерти. Все это совершилось уже в первую неделю после появления эпидемии.

В самом начале эпидемии Руфь вошла в кабинет мистера Бенсона — более спокойная, чем обычно, — и сказала, что ей нужно с ним переговорить.

— Охотно, дорогая моя, садитесь, пожалуйста! — откликнулся он.

Руфь стояла возле камина и смотрела на огонь, словно не слышала ответа. Помолчав еще немного, она заговорила:

— Сегодня утром я ходила в больницу и предложила себя в сиделки в тифозном бараке на время, когда в нем так много больных. Меня приняли, и вечером я отправляюсь туда.

— Ох, Руфь, этого-то я и боялся. Я заметил, какой у вас был взгляд сегодня утром, когда мы говорили о страшной болезни.

— Почему же вы говорите «боялся», мистер Бенсон? Вы ведь и сами были и у Джона Харрисона, и у старой Бетти, и наверняка у многих других, о ком мы не слышали.