Читать «Безвозвратно утраченная леворукость» онлайн - страница 23

Рассказ этот — о Стале и Фиалковском и их погибельной любви к некой женщине. «Помню один скандал» — такую апострофическую фразу пару недель назад я записал в одной из моих элегантных тетрадок в линеечку, но это было неудачное начало, потому что, хотя в этой истории, взятой прямо из жизни, скандалов было хоть отбавляй, сама она скандалом не была, она была романом, фантасмагорическим и упоительным романом. «Помню один роман» — так должен был я начать, и так я начинаю.

Влюблены в нее были оба: Фиалковский и Сталя, она же, поскольку обоих очень, ну просто очень любила, не могла между ними выбрать, впрочем, быть может, никогда никакого окончательного выбора в расчет и не брала. Она училась на театроведении, потом на кинокритике, читала множество книг и, естественно, хотела написать такую магистерскую работу, какой до нее никто никогда не написал и потом не напишет. С магистром Сталей она сталкивалась на погруженных в полумрак лестницах и в коридорах Голубятни (вечный ноябрь царит в Институте польской филологии на улице Голубиной) и безошибочно, на сверхинтуитивном уровне постигала, что главная эмоция, которая их объединяет, — это страх неведомо перед чем. Перед чем? Повторяю четко и ясно: страх неведомо перед чем, именно так и следует оставить, и не надо благородную категорию страха неведомо перед чем раскладывать на составляющие, не надо ломать голову, почему масло масляное. В итоге она решила писать о мотиве воды в творчестве Бергмана, хотя, конечно, подразумевала также и мотив огня, мотив воздуха или мотив дьявола, или вообще тему демонизма в творчестве Бергмана. Надела свою единственную черную юбку до середины икр и туфли-лодочки на низком каблуке и, терзаемая страхом неведомо перед чем, отправилась на консультацию к магистру Стале. (Среда, между одиннадцатью и двенадцатью тридцатью в ассистентских комнатах.)