Читать «Свет в Коорди» онлайн - страница 59

Легкое, сухое и теплое дуновение с полей донесло кремнистый запах нагретых колосьев. Оно напомнило Роози, что завтра предстоит молотьба у Коора; вспомнилась сегодняшняя ссора Пауля Рунге с Коором. Начала ссоры Роози не застала, но когда она вышла из хлева, они как злые петухи стояли друг против друга.

— Почему ты молотить не будешь? — видимо злясь, спрашивал Рунге.

— Хлеб сырой, оттого и не буду, — отвечал Коор.

— Ну, это враки, я видел твои копны, — сказал Рунге. — Маршрут молотилки не может из-за тебя прерваться.

— Я сам свое время знаю, — зло сказал Коор. — Хлеб мой… захочу — и совсем не обмолочу…

— Ну, приятель, нет, — там и государственного хлеба тонны полторы по госпоставкам… в этом-то и вопрос, — сдержанно усмехнулся Рунге. — Выходит, не только твое дело, понял?

Они спорили добрых полчаса, Рунге все сдерживая голос, Коор все повышая; наконец Пауль ушел, настояв на своем.

Михкель Коор громадными шагами вымерил двор, вынес из кладовой бутылку и, налив стакан, выпил самогон одним долгим глотком. Тупо и молча уставился перед собой на кухонный стол. Жена Марта, женщина сварливая и далеко не робкая, косо взглянув на него, молча вышла из кухни. В такие минуты лучше было не трогать Михкеля: он мог и ударить.

…Безветренную тишину сада нарушил легкий шелест, словно овца или корова боком задела куст. То мог быть человек… У Роози заколотилось сердце, ей стало жарко. Она бесшумно встала у косяка, напрягая зрение. Да, это был человек. Темная, высокая фигура не спеша, осторожно пробиралась, склоняя голову под кронами яблонь. Была секунда, когда с губ Роози готово было сорваться: «Кристьян…» Но… человек направлялся не к амбару, а в сторону старых необитаемых ульев. Хотя бы уж поэтому человек этот не мог быть Кристьяном. К тому же, как она теперь разглядела, Кристьян был шире в плечах.

Испуг обуял сердце Роози. Вор! Ее первым побуждением было протянуть руку и закрыть дверь, но боялась скрипнуть, выдать свое присутствие. К тому же за душу тянуло неистребимое любопытство — желание увидеть, что же будет дальше…

Человек наклонился над ульем, помешкал, потом выпрямился, постоял и пошел обратно в глубину сада. Он словно бы нес что-то подмышкой — сверток или мешок. Прошел близко, шагах в двадцати, — высокая молчаливая тень, — сутулясь, высоко поднимая ноги, словно шагал по воде. Что-то тревожно-знакомое, хотя и позабытое, в этой тени на миг померещилось Роози, но как она ни напрягала зрение и память, так и не узнала, и тень скрылась в вишеннике, растворилась в темноте. Только тогда Роози почувствовала, как у нее дрожат колени, и она заперла дверь на крючок.

Дрожа, с головой накрылась одеялом, спряталась в душном жарком мраке, и чем больше обдумывала происшедшее, тем в больший тупик приходила. Подумалось о «лесных братьях» — страшных, презираемых людях, немецких приспешниках, что во время немецкой оккупации запачкали руки братской кровью и теперь, скрываясь от кары, одинокие, по-волчьи прятались в лесах. Они грабили кооперативы, нападали на одинокие хутора, случалось — из-за куста воровски стреляли в сельских активистов. Но что делать им здесь, в этом яблоневом саду, где понятным было бы лишь появление Кристьяна? Что же это — вор не вор, неизвестно — кто такой?