Читать «Гробница на Пер-Лашез» онлайн - страница 13

Я стоял всего в трех шагах от нее. Пальцами впился в край стола. На мои уста давили тысячи любовных признаний. Но я не мог ничего сказать, если хотел получить награду. Только глазами мог выразить свою глубокую тоску. Но сможет ли самый красноречивый взгляд поведать все то, что необходимо было сказать? Сможет ли объяснить, почему я не могу отсюда уйти, зачем взвалил на себя эту ношу и почему исполнен решимости заполучить эту награду? И что пути к возврату уже нет, что являюсь узником своего отяжелевшего тела? Прежде всего я должен остаться здесь, чтобы разгадать тайну этой гробницы. Выяснить, что же такое дыхание катакано?

Мне было очень тяжело. Марго плакала.

— Ты даже не знаешь, что о тебе понаписывали в газетах, что говорят твои приятели: Послал рапорт в академию.

Говорят и пишут о моем поспешном отчете, касающемся таинственного свечения. Могут говорить об этом, что им вздумается, — даже, что выжил из ума.

— Ты хочешь, чтобы то, о чем перешептываются люди, стало правдой? Как же я тебя люблю, Эрнест. Как же люблю.

Я не мог вынести этого дольше, был близок к обмороку. С огромным усилием воли дал ей знак — «уходи». Отвернулся и долго стоял, пока тень ее щуплой фигурки не исчезла с мраморного пола. Вскоре стихли звуки плача моей любимой:

Но ночью вернулась, моя верная, добрая, любимая, единственная. Преодолела страх перед кладбищем.

Кто же это еще мог быть, если не моя Марго?

Ночью очнулся от тяжкого забытья. Сейчас часто сплю именно так. И почувствовал, что я не один. Кто-то склонился ко мне и поцеловал — болезненно и так несказанно азартно. В зеленоватом свечении вижу силуэт женщины. Отвечаю ей поцелуем, не проронив ни слова. Говорить мне запрещено, но целоваться позволено. Марго обнимает меня с удивительной силой, рожденной тоской и сомнениями.

Марго. Кто же еще?

Все мое тело покрыто ранками. Это следы укусов, пятна от страстных поцелуев.

А раны уже не заживают. Остаются покрыты отвратительной, мокрой коростой, подобно лицу Ивана. Марго приходит каждую ночь. Каждую ночь.

Иван предал меня.

Я уже знаю, кто такая катакано. Раскрыл эту тайну.

Понял по его глазам, он знает. По издевательским взглядам на мои раны, по прищуренному изучающему взгляду. Видел подобный взгляд у судей и болельщиков, когда два истерзанных поединком боксера на секунду прерывали бой.

Сейчас я понимал: Иван прекрасно осведомлен, кто такая катехина.

Даже сейчас вижу, как испуганно подается назад, когда приближаюсь, чтобы схватить негодяя за горло. Он сжался в углу, а я стою над ним.

— Кто такая катехина?

Его обеспокоенность сменилась насмешкой. Он смотрит на меня нахально, издевательски, но я знаю — сейчас он скажет правду.

— Это имя:

— Чье?

— Она научилась этому на Крите: Полгода жила на склонах Лефка Вруне. Я приносил ей овец, она их раздирала.

— Что значит катакано?

— Тоже, что вурволак у албанцев, липир у болгар, мура у чехов, бурхолак в греческой Спарте, брура у португальцев. Она знает хорошо эти народы:

— Это только имена, мерзавец. Хочу знать, что они значат.