Читать «Кремль 2222. Петербург» онлайн - страница 59

– Камуфлу и свежее исподнее я из рюкзаков достала, – заметила Ксилия. – А берцы свои с Марда сам снимай, я же пока магазины снаряжу.

Я усмехнулся вторично. Любят же девчонки командовать мужиками до тех пор, пока те не хлопнут их по мягкому месту, чтоб не забывались. Это в нашем менталитете что-то типа игры, кто кого перекомандует. Впрочем, в этой игре слишком часто проигрывающий зачастую в семье оказывается вторым, о чем забывать не надо. Но сейчас хочет женщина развлечься, пусть развлечется. Как-никак, без нее я вряд ли вышел бы из клетки самостоятельно, так что сегодня ее день. А вот завтра – будет завтра. Если мы до него доживем, конечно.

Свои берцы я снял с трупа псионика, обтер их от крови его же одеждой и обулся. Губа у мертвеца при жизни была не дура, знал, какую обувку приватизировать. Но уж извините, поносили – и хватит. Помимо этого я, естественно, вернул свою «Бритву» и ножны вместе с добротным кожаным поясом, на этот раз не моим, ибо мой, штатовский, по качеству был хуже.

Кто то скажет – мародерство это. А кто-то – трофей. Первое звучит неблагозвучно. Второе – гордо. В свое время я долго пытался понять разницу между этими двумя понятиями, а потом до меня дошло. Если ты забираешь оружие и обмундирование побежденного врага – это трофей. А если враг снимает то же самое с твоего трупа – это мародерство. Вот и вся разница. Как всегда, все дело в главном противоречии войны. Все, что делаешь ты, – хорошо, ибо ты молодец и защитник справедливости. Все, что делает твой враг, – плохо, потому что он сволочь и вообще недостоин небо коптить своим смрадным дыханием. Кстати, враг думает о себе и о тебе то же самое, только наоборот. И рассудить это противоречие может только победа, после которой победитель уже для всего мира становится примером справедливости и благочестия, а все, что он награбил, – законными трофеями, никак не связанными с омерзительным понятием «мародерство». Кстати, и в этом тоже нет ничего предосудительного. Это просто закон войны, изначально ужасной по сути своей, и бесполезно осуждать или восхвалять ее последствия, которые по-любому должен принять всякий, в ней участвующий, – если, конечно, хочет остаться в живых.

Все это я додумывал в процессе переодевания в новые, аж хрустящие шмотки, по ходу ни разу не надеванные. Без «полей смерти» тут явно не обошлось, и Мастер поля, прокачивавший камуфлу времен Второй мировой, туго знал своё дело.

В общем, через несколько минут мы с Аньей готовы были выступить.

– Я думаю, что, пока не рассвело, мы можем просто надвинуть капюшоны поглубже и выйти отсюда, – предложила девушка. – Дойдем до ворот, выйдем, а там пусть ищут сколько захотят, я эти места знаю.

Я покачал головой:

– Это только в кино герои ходят в глубоко надвинутых капюшонах и все их всюду пропускают. Любой нормальный охранник прежде всего захочет увидеть лицо того, кого он должен пропустить.