Читать ««Прыжок на юг»» онлайн - страница 44

Старушка повернулась на его голос и, подслеповато прищурясь, всплеснула руками, по-старушечьи запричитала:

— Ах, батюшки! Вить это он, ирод окаянный, Пашка Веберов... Змея подколодошная... Ах, батюшки, товарищ командир! Вить Пашка это! Чтоб ему пусто было анчихристу. Позор поклал на наше фамилие. Ах, висельник!.. Тьфу в твои гляделки... Выкормила изменника непотребного...

— Скажите, бабушка, с какого времени вы знаете этого гражданина? — спросил Сазонов.

— Пашку-то?! Да вить с какого же? Как стали мы колгос гарнизовать. Отец-то его, Ганька Вебер, из колонистов... В той год, как гарнизовали, акурат председателя районного Пантюшку Хромова, бают, из ружья застрелил. Ну и забрали его в гепею. Опосля, бают, к высшим мерам суд присудил его за такое злодейство. А этот, — она протянула трясущуюся руку к арестованному, — вовсе зеленый остался, никак десятый годок в те поры был.

Сродства-то никакого у него не было. А мой-то Ванюшка, царствие ему небесное, бает: «Давай, мол, Пелагея, Пашку-то примем, до ума доведем, мальчонок-то, дескать за отца-убивцу не в ответе. Вот и выпестовали анчихриста окаянного.

Летчиком вить был, на командира выучился. То-то радовались мы с Ванюшкой. Только загодя возгордились. Годов, почитай, двадцать тому, словом, до войны, вызывают Ванюшку в енкеведу, все о Пашке порасспросили, а потом, как ростепель в светлое рождество: „Сбег ваш премок к фашистам!“» — Ее голова мелко затряслась, выцветшие глаза заслезились.

— Ну, бабушка, спасибо. Теперь отдыхайте, — сказал Сазонов.

Молодой офицер помог старушке встать и, придерживая, повел ее к двери.

— Так, Глухов, он же Курасов, — сказал Дорохов. — Что вы скажете об этом?

— Это глупый фарс, генерал, — ответил арестованный. Ни один мускул на его лице не шевельнулся. — Подставные субъекты, выжившие из ума кликуши... Что вы хотите от меня? — Он не повысил голоса.

— Мы хотим, чтоб вы осознали свой проигрыш и, поняв это, открыли ваши битые карты... — Сазонов мгновение помолчал и добавил: — Может быть, в этом — единственная возможность отыграть самое дорогое для вас. Вы меня поняли, Пауль Вебер?

— Нет, не понял.

— Напрасно. Видимо, сухие фразы допроса для вас не убедительны. Что ж, давайте разговаривать на языке художественных мемуаров, — Сазонов помолчал, прошелся по кабинету.

— Был теплый осенний день 1939 года, — Сазонов сбоку посмотрел на Вебера. Его лицо было непроницаемым. И все-таки сквозь ледяную кору безразличия на нем угадывалось какое-то движение.

Сазонов продолжал:

— В этот день молодой летчик-истребитель, лейтенант Красной армии Павел Курасов стартовал с Н-ского аэродрома в Западной Белоруссии.

Через полчаса после того, как его товарищи — механик Травкин и командир звена лейтенант Путивлев пожали ему руку и пожелали удачного полета, через полчаса после этого Павел Курасов, сделав посадку на оккупированной фашистами польской территории, рапортовал германскому офицеру о своем прибытии в распоряжение фашистского «Люфтваффен»... — Генерал, не глядя на Вебера, достал из портфеля небольшую фотокарточку и протянул ему: