Читать «Князь Евгений Петрович Оболенский» онлайн - страница 5

В 1825 году с этою же целью, как сказано, приезжал в Петербург сам Пестель и собрал на совещание главнейших членов Северного Общества. На этом собрании, по словам Никиты Муравьева, он, «при князе Трубецком, Оболенском, Николае Тургеневе [11] , Рылееве, Матвее Муравьеве-Апостоле жаловался на деятельность Северного Общества, на недостаток единства, точных правил, на различие устройств на севере и юге. В Южном Обществе были «Бояре», в Северном их не было. Он предлагал слить оба Общества в одно, назвать «Боярами» главных из петербургских членов, иметь одних начальников, все дела решать большинством голосов, обязать их и прочих членов повиноваться слепо сим решениям. Предложение было принято, как сказал князь Трубецкой Никите Муравьеву, который не был на сем собрании. «Мне это весьма не понравилось, – говорит Муравьев, – и когда вскоре затем Пестель пришел ко мне, то у нас началось прение. Пестель говорил, что надо прежде всего истребить всех членов Императорской Фамилии, заставить Сенат и Синод объявить наше Тайное Общество Временным Правительством с неограниченною властью, принять присягу всей России, раздать министерства, армии, корпуса и прочия места членам Общества, мало-помалу в продолжение нескольких лет вводить новый порядокъ». Вследствие сего разговора Никита Муравьев на другом собрании Общества доказывал, что совершенное соединение их с Южным невозможно по дальности расстояния и по несходству во мнениях [12] . Его слова подействовали. Пестель должен был согласиться оставить все в прежнем виде до 1826 года, а тогда собрать уполномоченных для постановления правил и для избрания одних правителей в оба Общества. С тех пор он, видимо, охладел к главным петербургским членам, не показывал им доверенности и, хотя обещал прислать свой проект конституции, однакож не прислал и не входил ни в какие объяснения об устройстве и состоянии Южного Общества» [13] .

В своем изложении обстоятельств заговора «Донесение», конечно, во многом неверно и пристрастно освещает дело, но общая картина положения вещей в 1825 г. на севере и юге, по свидетельству многих декабристов, представлена в нем более или менее удовлетворительно. Разногласия между двумя Обществами продолжались, но, тем не менее, можно сказать, что в 1826 году должно было последовать либо объединение обоих Обществ воедино, либо, – что еще вернее, – принятие на себя Южным Обществом самостоятельно революционной инициативы и начало им открытых действий для совершения переворота. Об этом самым серьезным образом думал Пестель и его главные сподвижники. Судьба решила иначе.

О существовании заговора император Александр подозревал уже давно, но точные об этом предмете сведения он получил лишь в конце своей жизни от графа Витта (имевшего их через посредство помещика Бошняка), капитана Майбороды и юнкера Шервуда. В ноябре 1825 года последовали крупные события: болезнь и смерть императора Александра, посылка Дибичем генерала Чернышева в Тульчин, арест полковника Пестеля, маиора Лорера и других заговорщиков на юге России. Пестель был арестован – 14 декабря 1825 пода, т. е. в тот самый день, когда в Петербурге произошло предпринятое Рылеевым, братьями Бестужевыми, Оболенским и их друзьями возмущение части гвардии на Сенатской площади.