Читать «Петр Великий и его реформа» онлайн - страница 43

Швеция, до XVII века не игравшая в европейских делах видной роли, приобрела значение во время Тридцатилетней войны католиков с протестантами в Германии (1618–1648). Шведский король Густав-Адольф во главе отборного войска появился в Германии и поддержал протестантов. За это вмешательство Швеция получила земельные приращения в Германии: герцогства Бремен и Верден (между низовьями рек Эльбы и Везера), так называемую Переднюю Померанию с городами Штеттином и Штральзундом и город Висмар (среди Мекленбургских земель). Владение немецкой территорией и вмешательство в германские дела были причиной недовольства против Швеции среди немецких князей. Враждебные отношения складывались у Швеции также с ее соседями по Балтийскому побережью: с Данией, Польшей и Россией, и к началу XVIII века составился против нее союз этих трех государств. Дания была не в ладах с соседним маленьким герцогством Гольштейн-Готторпским, государь которого, родственник Карла XII Шведского; пользовался поддержкой последнего. Саксонского курфюрста Августа, избранного и на польский престол, деятельно побуждал вступить в союз беглый шведский подданный, лифляндский рыцарь Паткуль. В Швеции королевская власть, сильно ограниченная дворянством, вела с ним упорную борьбу. Средние и низшие классы поддерживали короля в этой борьбе против дворянства. Дворянство особенно усилилось со времени малолетней наследницы безвременно погибшего Густава-Адольфа, Христины, когда дворяне расхватали огромный запас казенных земель. В этих землях и заключалось, главным образом, богатство шведской казны, которой при широкой политике государства приходилось нести много расходов. Королевская власть, лишенная необходимых средств, была обессилена в борьбе с дворянством. Но, благодаря сочувствию низших классов, предшественнику Карла XII, Карлу XI, удалось получить от сейма неограниченную власть, и он воспользовался ею для ослабления враждебного дворянства. Этого ослабления он стал достигать проведением так называемой «редукции», т. е. проверки прав на дворянские имения и отобранием в казну тех имений, владельцы которых не могли доказать своего права на них. Это была чрезвычайно тяжелая мера: не всегда даже у самого законного владельца сохранялись документы на землю налицо. Особенно тягостно почувствовали редукцию в Лифляндии. Со времени шведского завоевания здесь были два класса землевладельцев: шведское дворянство, набравшее имений, и старинные рыцари ордена Меченосцев. Новый наносный слой землевладельцев легче перенес такую неприятную операцию, как редукция: то, что было приобретено, и отдавалось легче. Но нетрудно себе представить, что должны были испытывать рыцари ордена, уже пять столетий бесспорно владевшие своею землею. Шведское правительство действовало резко, и рыцарство было сильно раздражено. Паткуль и выступил на его защиту. Это был талантливый, решительный и смелый человек. Он вступился за дело крайне горячо, позволяя себе резкие выражения против короля, скоро попал под суд и принужден был бежать из Швеции. Некоторое время скитался он по Европе, наконец попал ко двору саксонского курфюрста и польского короля Августа, и как раз вовремя, так как здесь заняты были разговорами об отобрании у шведов Лифляндии. Паткуль со всею горячностью подливал масла в огонь, представляя Августу один за другим самые отважные планы. Его целью было отнять Лифляндию у шведов и присоединить ее к Польше, зависимость от которой, благодаря свободным учреждениям Польского государства, не могла быть тяжелой. Для помощи курфюрсту в этом деле должно было привлечь к союзу Данию, Бранденбург и Россию. Бранденбургского курфюрста Фридриха включить в союз не удалось, Дания согласилась охотно; Петр при свидании с Августом летом 1698 года в Раве, когда он спешил из Вены в Москву для расправы с взбунтовавшимися стрельцами, выразил полную готовность начать войну со Швецией и даже, как говорит Паткуль, сам предложил ее. Однако, осмотревшись по приезде в Москву, царь как будто несколько охладел в выраженном им желании. Дело в том, что турецкая война, начавшаяся Крымскими походами при царевне Софье и продолженная Азовскими походами 1695 и 1696 годов, еще не была окончена, и Петру казалось невозможным вести войну на два фронта. Чтобы поддержать царя в его намерении, Паткуль настоял на отправлении к нему особого уполномоченного и сам явился в Москву в свите генерала Карловича. Переговоры, душой которых был, конечно, Паткуль, велись в Москве под большим секретом, открыто же московские дипломаты продолжали оказывать всевозможные любезности шведским послам. 11 октября 1699 года царь примкнул к союзу, но с условием начать военные действия только тогда, когда будет заключен мир с Турцией. В Константинополь был отправлен знаменитый московский дипломат думный дьяк Емельян Украинцев. Переговоры тянулись долго, и турки долго не соглашались на требования Петра, благодаря тому, что Священный союз против них теперь распался, и император, стоявший во главе союза против турок, готовясь к войне за испанское наследство, обеспечил себя отдельным миром с Турцией. Только 3 июля 1700 года Украинцеву удалось достигнуть соглашения: Турция заключила мир с уступкою Азова. Царь сдержал слово, данное польскому королю: 8 августа он получил известие о заключении мира, а 9-го уже приказал своим войскам идти к шведской границе.