Читать «Алхимистика Кости Жихарева» онлайн - страница 108

И снова залилась слезами.

К счастью, посторонние не видели этих слёз – вход в папские покои охраняли гвардейцы.

– Вы и на меня, между прочим, думали, – заметил Костя.

– Так ведь горюшко нам все глазоньки застило, – оправдалась Римская Папа. – И характер с тех пор у меня навеки испортился…

Она подняла Колобка на уровень глаз, полюбовалась – и снова положила на колени, на золотое шитьё папской ризы.

В дальнем углу зала за специальным столиком красного дерева играли в шахматы Василий Буслаев и Антонио Челентано. Генуэзец явно проигрывал. Ставка была – двести щелбанов против двухсот золотых.

Новгородца уже переодели в гвардейскую форму – она очень ему шла. Трубку, торчавшую из шеи Буслая, Костя всё-таки вытащил, хоть Васька и боялся, что башка отвалится. Не отвалилась, только глаза сделались не красные, а обыкновенные.

– …А уж как завербовались мы со стариком в рыболовецкую артель да уехали к самому синему морю, – продолжала старушка, – я совсем с глузду съехала. Старичка своего тиранила, прочих артельщиков разогнала – остались мы одни в своей ветхой землянке на долгих тридцать три года, пока однажды…

– Понятно, – сказал ботан. – Кризис преклонного возраста. Маразматикус вульгарис…

– Поглядим, каков ты сам-то в старости будешь! – возмутился Костя.

– И что бы мне, старой дуре, остановиться на новой избе? – сокрушалась бабушка. – Жили бы как люди. Так нет, мне подавай дворянство, мне подавай целое царство! Рыбка тоже хороша – понимала же, что я не в себе! Надо было дать мне по мозгам – старичок-то бы не осмелился…

– Это моего пригляду за вами не было, – самокритично сказал Колобок. – А как же ты, родимая, в Риме-то устроилась?

– Худо мне тут было, совсем худо. Сразу же пожалела, что Римской Папой заделалась. Всё получилось, как дед сказал: ни ступить, ни молвить не умею. Всё вокруг не наше, идолы по углам мраморные, голые, парсуны на стенах – тоже голые… Срам!

– Не обижали тебя тут? – нахмурился Виссарион Глобальный. – А то я живо их всех…

– Напраслину возводить не стану – народ уважительный. Кланяются, туфлю целуют. Деньги несут кошелями. А счастья нет! Моют меня в корыте яшмовом, кутают меня в полотна льняные, питают меня кушаньями заморскими… И печатных пряников тоже нет, нечем вино заесть! Я ведь с туги-тоски попивать начала…

– Ностальгия называется, – заметил ботан.

– Прислуживают мне слуги верные, – напевно продолжила старушка и вдруг заорала: – Кардинала Монтанелли ко мне! Бегом!

– Это от ностальгии, – поспешно сказал Колобок. Ему явно стало неловко за свою создательницу.

Появился дородный, осанистый, бровастый кардинал в алом одеянии до полу и в алой шапочке.

– Весь внимание, ваше святейшество! – сказал он, согнулся и поцеловал перстень на руке Папы.

– Пока ты ползком сюда добирался, – сказала старуха скрипучим голосом, – я уж и забыть успела, зачем звала. Пошёл вон, дурачина ты, простофиля!