Читать «Ниночка» онлайн - страница 52

Самое странное, что не только Лена и Петя выглядели бодрячком, но даже Людочка в своей ажурной кофточке смотрелась вполне прилично. Нина, так та вообще будто вышла из салона красоты. Одна Юля ощущала себя загнанным толстым осликом, с которого наконец-то сняли поклажу.

– Это потому что первый день, – озвучила ее мысли Лена. – Мы тоже поначалу подыхали, а теперь хоть во вторую смену нас ставь. О, автобус подъехал, вы идите, а мы к магазину, за поллитрой, до метро не вытерпим.

Около метро, высыпавшись из переполненного, пропахшего клубникой автобуса, сборщики, сплоченные еще одним трудовым днем, дружелюбно прощались. Некоторые сразу же уходили домой или к автобусам, спускались в метро. Но половина людей пристроилась неподалеку, выставив на продажу клубнику.

Гораздо приятнее садиться в метро в середине дня на конечной остановке. Есть места, народу в пять раз меньше, чем утром и вечером. Сиди, дремли, вдыхай запах собранной клубники из корзины, лови завистливые взгляды.

Проехав несколько остановок, Юля села прямее, приняв вид увлеченной дачницы.

– А я свою клубнику продам соседкам. Они всегда покупают все самое лучшее. Главное, чтобы Ивана дома не было. У меня такой противный сосед, такой правильный, аж до тошноты. Меня ненавидит. А его мама с бабушкой нормальные люди.

В подъезде Юля гордо продемонстрировала попавшимся навстречу соседям до половины наполненную корзину.

– С дачи едете, девушки? – спросила местная активистка тетя Женя, разглядывая ягоды.

– С дачи, – не моргнув, соврала Юля. Нина молчала, ей тетка не нравилась.

– Как мама, как папа? – пытливо продолжила допрос соседка, поправляя пухлыми пальцами рюшечки аляповатой блузки. – Все здоровы?

– Тьфу-тьфу-тьфу, – картинно сплюнула Юля через левое плечо. – Вашими молитвами. Хотите клубнички? Берите.

– Да что ты, – начала «стесняться» тетя Женя, забираясь пальцами в корзину и нащупывая ягоды покрупнее. – Разве только пару штучек, на пробу.

«Парой штучек» оказались десять ягод, непонятно как уместившиеся в плотной ладошке подъездной активистки.

– Побегу варенье варить, а то ягода стечет, – забормотала Юля, увидев, что из лифта выходят еще две женщины возраста тети Жени. – Всего доброго.

– Дай бог тебе здоровья, а я вот сейчас девочек угощу.

На ходу отвечая «здрасте, здрасте», Юля заскочила в лифт, приветливо улыбаясь соседкам.

Татьяне Ивановне Юля сказала честно – собирала клубнику в совхозе. Татьяна Ивановна хотела взять только килограмм, но в коридор вышла Катерина в очередном роскошном шелковом халате. Одевалась мамочка Ивана консервативно – в красивые халаты. Она считала, что это ее основная одежда, и домашняя, и рабочая, поэтому халатов было много – три летних, три зимних и один, из золотой парчи, в цветах и драконах, Катерина надевала на Новый год и семейные дни рождения.

При этом, как и сегодня, халаты часто были подвязаны криво, а тапки на ногах зияли протертыми дырками, из которых торчали пальцы.

– Здравствуй, Юля. Мама, бери два, вдруг Ваня сегодня приведет к нам Ларису. Угостим.

– Действительно. – Татьяна Ивановна скептически посмотрела на кроссовки Юли, но все равно сделала приглашающий жест. – Юля, пройди на кухню, не в коридоре же стоять.

Пройдя на кухню, Юля в очередной раз подивилась немыслимой чистоте, которой достигала Татьяна Ивановна. Даже трехлитровый пакет вина и бокал около него казались антуражем рекламной картинки. У Юли у самой тоже было чисто. Но не всегда и не до стерильности.

– А как мы ее взвешивать будем? – задумчиво спросила Катерина, наливая в высокий бокал красное вино. – Мам, у нас есть весы?

При звуке льющейся сочной темно-бордовой струи в горле Юли непроизвольно что-то сжалось. Но ее похмельные муки никто не замечал.

Татьяна Ивановна снисходительно взглянула на дочь.

– Есть, Катя. И если бы ты заходила на кухню не только для того, чтобы открыть холодильник и навалить на тарелку все подряд, а хотя бы оглядывалась по сторонам, то заметила бы… – Татьяна Ивановна ткнула в строну кухонного шкафа со стеклянными дверцами, через которые были видны миксер, кухонный комбайн, шейкер и настольные весы, – то заметила бы, что у нас много чего есть для работы на кухне.

– Ничего себе, – удивилась Катерина, разглядывая профессиональный поварской набор. – И ты умеешь всем этим пользоваться?

Слушая семейный разговор, Юля начала испытывать нетерпение. Она, между прочим, уже целый час и пятнадцать минут как отказалась от дармовой выпивки, предложенной Леной. И эти идеальные клуши могли бы живее шевелиться.

– У меня там скоро звоночек должен быть, по городскому телефону… – робко начала сочинять Юля. – Не хотелось бы пропустить заказчицу, я опять стала батик расписывать.

– Пять минут, и ты свободна, – весело отозвалась Татьяна Ивановна, доставая весы. – Катерина, принеси деньги, чтобы Юлю не задерживать.

После высыпания в лоток весов всей клубники цифры на экранчике показали два килограмма пятьсот граммов, что еще раз приятно удивило Юлю. Она была уверена, что на раздаточном пункте приемщицы обманывают в меньшую сторону.

Пересыпав полкило обратно в корзину, Татьяна Ивановна пригляделась к Юле.

– Юля, а что у тебя с лицом? У тебя пятно побелело.

– Да, – Юля дотронулась до пятна. – Я познакомилась с девушкой, которая может лечить руками. Представляете? Еще она может сводить бородавки.

– Да ей же цены нет! – восхитилась Татьяна Ивановна, потирая пальцами место на шее, где тридцать лет назад у нее появилась первая небольшая бородавочка. Теперь их насчитывалось уже десять, и они, к ее ужасу, росли.

– Миллионершей станет, если с умом действовать будет, – зевнула Катерина и взяла клубничку. – Прелесть какая. А когда у тебя пятно сойдет, ты, Юля, сделаешься совсем красавицей.

– Очень на это надеюсь, – не отрывая взгляда от нарисованного на пакете с вином бокала, Юля гнула свою линию. – Я эту девушку, ну, Нину, к себе поселила, комнату выделила. Заходите, если что нужно.

– Обязательно! – вдохновилась Татьяна Ивановна, нащупывая на шее противную бородавку. – Мы ее можем завтра на чай пригласить и за помощь ей, конечно, заплатим.

Слово «заплатим» очень понравилось Юле.

– Завтра она не сможет, работает, и на клубнику еще раз хотим съездить. А вот послезавтра, в два часа дня, зайдем. Пойду я, Татьяна Ивановна, а то устала очень. А с бородавками мы вам поможем.

– Да, да, да, – согласилась Татьяна Ивановна.

Ее «да, да, да» слышалось, и когда Катерина закрыла за Юлей дверь, и когда Юля, войдя в свою квартиру, поставила корзину на половичок. Шумел душ, под которым мылась Нина. Это было кстати, а то бежать за бутылкой в ее присутствии казалось неудобным.

Идти в «Нельсон» за поллитрой было стыдно, а в «Авоську» далеко. Но Юля все-таки пошла в «Авоську», где не могла примелькаться продавцам среди сотен покупателей, проходящих за день.

К водке прихватила самого дешевого пива, маленький кирпичик черного хлеба, шматочек, грамм на сто, шпика, обвалянного в черном перце. Именно сала с хлебом хотелось после клубничного завтрака.

Дома ругала себя за траты. Хорошо хватило ума взять в магазин только сотню. Остальные две Юля запрятала в книжку «Дети капитана Гранта». Юля всегда прятала туда деньги. А когда они заканчивались, судорожно перелистывала страницы и трясла книгу в надежде, что на пол, кружась и переворачиваясь, плавно упадет хоть какая-нибудь купюрка.

Из ванной вышла Нина в коротком халатике, посвежевшая, с мокрыми волосами. Наблюдая, как Юля торопливо режет бутерброды с салом, поглядывая на бутылку водки, заметила тоном классной руководительницы:

– Ты спиваешься, Юля.

– Не твоя забота. Слушай, Нинка, стихи! С мужем-алкоголиком рассталась, привычка пить с утра осталась! Нин, я тебя соседкам рекомендовала, будешь им за деньги бородавки сводить. Деньги-то нужны, а я пока работать не могу. Слушай, Нин, а мы завтра на клубнику поедем?

– Не знаю, как на работе сложится. Хотя эта работа не по мне. Знаешь что… – Нина села за стол и взяла бутерброд. – Будем тебя лечить от алкоголизма.

– Только не сейчас, – заканючила Юля.

– Именно сейчас. Отливай половину водки в раковину.

– Ни за что! – рявкнула Юля и тут же прикрыла рот ладонью.

– Пятно выводить не стану, – нарочито тихо пообещала Нина. – Выбирай. Или пьяная с пятном, или трезвая без него.

– Тьфу ты, напасть какая. – Юля зло свернула пробку бутылки. – Нашла спасительницу на свою голову. Только ты вылей, у меня рука не поднимется.

Юля протянула бутылку Нине, но та отвела руку.

– Нет, все сама. И иди в ванную, потом напьешься.

Поставив на стол бутылку, Юля тяжко вздохнула и поплелась в ванную.

Вернувшись, Юля увидела, что Нина с расстроенным видом стоит у окна.

– Ты чего? Из Кашникова звонили? С ребенком что-нибудь?

– С Сашенькой все в порядке. Звонила Глафира Ивановна, просит выйти на работу.

– Когда? – с тайной надеждой спросила Юля.

– Сейчас. – Нина обернулась, и Юля заметила в глазах подруги слезы. – Блин, я так на клубнике наломалась, а теперь в ночную идти.

– Котлетки доешь, – стыдясь за свои негуманные мысли, посоветовала Юля. – А то голодная совсем.

– Котлетки я в больнице поем, ты лучше сама закусывай. Ладно, пойду переодеваться. Господи ты боже мой, где силы взять? – Нина одернула футболку, внутренне собираясь для работы. – Мечты, мечты, где ваша сладость?

– А-фи-геть, – восхитилась Юля. – Ты еще и Пушкина цитируешь!

– Да? – удивилась Нина. – Не знала. У меня бабушка Полина все время стихи зачитывала.