Читать «Ниночка» онлайн - страница 107

Баня у Валентины была старая и топилась по-черному. Небольшой сруб закоптился изнутри от открытого огня печи под котлом объемом в пять ведер.

– Не измажься, – приподняв грушевидное стекло, Валя зажгла керосиновую лампу. – Все надеялась, что Пашка за баню примется, отремонтирует каменку, пол досками застелет. А зря надеялась.

– Нежарко, – положив на скамейку предбанника полынь, Нина заглянула в саму баньку. – Нежарко.

– Так каменка под чугуном развалившись. Все рушится, – вздох Валентины прозвучал удручающе.

– Чувствую, тебе невтерпеж, – Нина плотно прикрыла дверь, села на лавку и сосредоточилась, вспоминая последовательность обряда. – Та-ак, нам не хватает таза, в котором будем жечь куклу, и твоей мочи.

– Мочу я тебе обеспечу, – Валентина разделась, оставшись в длинной белой ночнушке. – А куклу я с собой не взяла.

– Куклу ты сейчас сделаешь. Смотри, – взяв первый пучок полыни, Нина согнула его и перевязала тонкой травой. Получившуюся фигурку она тут же откинула в сторону. – Крути куклу сама, я не должна дотрагиваться. Садись, твори, а я пока свечи поставлю и знаки начерчу.

Прихватив керосиновую лампу, Нина взяла длинные спички и сверток со свечами. Войдя в баню, сняла со стены старый цинковый таз.

Пол в бане был глиняный, утрамбованный за десятки лет ногами моющихся. Поставив по центру, рядом с каменкой, цинковый таз, Нина выдернула из стены ржавый длинный гвоздь и разметила им ритуальную площадку, начертив семиконечную звезду. По ее концам укрепила в полу свечи и стала наносить первые символы. От действа отвлек обыденный голос Валентины:

– Во, смотри. Нормально?

В приоткрытую дверь просунулась рука с травяной куклой. Сразу пошел густой полынный запах.

– Нормально. Заходи босиком и неси свои тряпки-полотенца, только без пакета!

Отойдя к стене, Нина подождала, пока Валя встанет рядом с тазом.

– А лампу тушить будем? – Выглядела Валентина совершенно растерявшейся.

– Обязательно, но только после того, как я зажгу свечи, видеть в темноте я пока не научилась, – Нина приглядывалась к полу, проверяя правильность начертания символов. – Ты не стой памятником разлюбившей жене. Ты накручивай сначала малую тряпочку на нужное место, а потом всю куклу обмотай полотенцем.

– С головой?

– С головой и ногами.

Пока Валя накручивала на травяной остов тряпочку и полотенце, а Нина зажигала свечи, все было как-то по-бытовому и деловито. И совсем не жутко… Пока горела лампа.

Когда тусклая лампа под бревенчатым, в паутине, потолком погасла, пламя свечей качнулось от влетевшего в окошко ветра, и семь огненных лучей, пересекаясь, осветили вырезанные на полу символы, углубленные тенями. Таз чернел темной бездонностью. Яркими пятнами выделялись уголья банной печки и белая рубаха Вали. Нину в шортах и майке-тельнике было видно плохо.

Обе девушки, не сговариваясь, перешли на шепот.

– Валя, я буду диктовать, а ты повторяй каждое слово. Когда дам знак, ты должна обернуться к свече, которая горит за тобою, и поджечь куклу. Быстро обойдя круг, ты поднесешь куклу к каждой свече. Будет от нее зажигаться полотенце или нет – неважно. Затем положишь горящую куклу в таз. И не прекращай повторять заклинание за мною. Поняла?

– Поняла, поняла, – прошептала Валентина.

И Нина заговорила по памяти об Алатырь-камне, об острове Буяне. О том, как утро, день, вечер, ночь переходят друг в друга и приносят облегчение. «…Увожу сухотку и приворот, привожу свободу и отворот…» Говорила Нина долго, и Валя, бормоча вслед за нею колдовские слова, успела поджечь куклу и положить ее в цинковый таз.

Заклинание закончилось, а кукла все продолжала гореть. Уголья в банной печке затухали, затухала и кукла. Стало тише и еще жутче. В окошке зияла ночная темнота.

В самом конце кукла вспыхнула особо ярко, и запахло травами.

– Все? – опасливо уточнила Валя.

– Вроде бы все, – неуверенно ответила Нина. – Но сдается мне, я что-то забыла.

– А пописать? Ты о чем-то таком говорила.

– Точно! – Негромкий голос Нины показался вскриком. – Рассыпь, Валя, пепел ровным слоем по дну таза и затем пописай туда. А месиво нужно закопать за баней. Состав начнет разлагаться в земле, и постепенно будет уходить и приворот. С одного мгновения бывает только ожог или ранение, а заживление идет долго.

– Прямо сейчас, – примериваясь, Валентина обошла таз, – сыкать?

– Утром будет поздно, – рассердилась Нина. – Свечи не забудь задуть. Закопаешь вместе с сырым пеплом.

Задрав подол, Валентина в раскорячку устраивалась над тазом.

– Ты меня подождешь?

– Если ты собралась ко мне в гости – подожду. А нет, то чего мне за тобой наблюдать? Невелико удовольствие.

– Не, в гости не могу. Пашка не совсем пьяный, то есть не в задницу, а так… немного… в сисю. – Валя устроилась над тазом.

– Тогда я пошла, а то мама обидится.

Закрывая за собой дверь, Нина слышала звон струи, бьющей в стенки цинкового таза.

Фиг его знает – поможет отворот или нет. Зато Валентина точно уверует, что они с Пашкой больше колдовством не повязаны. И отношения станут легче.