Читать «Ниночка» онлайн - страница 104

Первыми не выдержали Ольга с Алексеем. Их «Лексус» приехал в два часа дня.

– Телефон у вас не берет! – громко заявила Трофимовна, вылезая из «Лексуса». На «милой теще» были широкие зеленые кримпленовые брюки и футболка с надписью «Босс», трещавшая на груди восьмого номера.

Ольга, в открытом легком платье, с дочкой на руках, вышла из машины.

Алексей, с утра уже хмельной, покосился на соседний дом, в палисаднике которого стояла злая Милка в праздничной кофте, и достал из багажника два пакета.

– С вчера закуска осталася. Не пропадать же! – похвалялась на всю деревню Трофимовна. Кричала она так, что было слышно до самого дома Геннадия и Люськи. – Икры красной банка открытая, жареного гуся не доели! Мы ж ваших москвичей на Ванькином «жопеле» домой отправили. Все утро гостинцев набирали. А Петьке я для мамы отдельную корзину поставила.

– Правильно. – Нина поцеловала Веру Трофимовну. – Они небогато живут, мама у него очень хорошая.

– Да мне он тоже понравился! – не унималась Трофимовна. – Ласковый, уважительный. Характер – чистая баба.

Прибывший Иван в открытую на Нину не смотрел, почему-то прятал глаза.

«Зря я вчера о нем мечтала. Не нужна я ему, да и он мне тоже. Был бы красавец, а то смотреть не на что… кроме центра композиции. И усы у него противные, и сам худой, как рыбий скелет. Жуть и кошмар. И ничего между нами не было… И быть не могло. Это все обман. Самообман. Мне приснилось…»

Нина проговаривала про себя свои мысли и одновременно приветливо улыбалась приехавшим гостям. На Ивана она тоже старалась не смотреть. Желание, обыкновенное бабское желание мужчины возникло, как только Иван вышел из машины. Просто вышел, тоже в шортах и майке-тельняшке. И ни о чем, кроме Ивана, пока не сели за стол, Нина думать не могла.

Мама решила выпендриться перед Верой Трофимовной и выставила на стол все, что запасла на зиму и праздничные дни. То есть бутылку дорогого коньяка, коробку конфет «Трюфеля», маринованные, собственноручно собранные рыжики, шмат розового, в бордовую мясную прожилочку, сала. Тут же поставила тушиться кролика, купленного у Милы. Такие мелочи, как овощи с огорода, оставшиеся оладушки и засоленные огурцы, в расчет не принимались.

Трофимовна тоже в долгу не осталась. Привезла помимо гуся и икры двух копченых щук, паштет из говяжьей печени, прикупили хлеба и самогона.

Оксана самогоном в магазине торговать не имела права, поэтому поступала исключительно честно. Самогон гнала в теплом сарае, где занималась заготовками на зиму. Там же его и продавала. Взяли три литра. Спиртометр в самогоне показывал шестьдесят градусов.

Коньяк на фоне шестидесятиградусной выглядел бледно, и пили его Иван и Ольга, остальные налегали на самогон. Нина в сторону спиртного даже не смотрела. Боялась за свою нравственность. А Иван после коньяка разговорился, стал делиться впечатлениями от прошедшей ночи…

– Лежу, состояние хреновое. Слышу – шур, шур, шур – мышки скребутся. Лень, но все-таки открываю глаза. И вижу – выскакивает из-под стола мышка, глазками темными мигает. И не такая мышка, каких в кино показывают, не лабораторная, а местная, полевая. А за нею два мышонка. Сели и одну корку со всех сторон грызут. Я им: «Кыш, заразы», а они ноль внимания, килограмм презрения.

– А это потому, Иван Иванович, – не выдержала Нина, – что ты сюда в гости приехавши, а они тут живут, хозявки.

– Оля, – Анна резала гуся на тонкие розовые сочные ломти, – да положи ты ребенка, хоть в Сашкину кровать, хоть в мою. Оленьке от твоих рук жарко, пожалей девочку. Давай унесу ее.

– Я сама, – встала из-за стола Оля. – Нин, помоги.

Помогать было особо не в чем, но Нина пошла вслед за теткой.

– Видала? – Ольга, как только они вышли из большой комнаты, кивнула на соседний дом. – Милка в палисаднике стоит, Лешку моего выглядывает.

– Ага, и кофта праздничная, – поддержала Нина. – А девочку свою, Женьку, в интернат сплавила, курва.

– Пятый год одна и та же кофтенка, – сказала, как выругалась, Ольга. – Вот что интересно, Нин. Я стараюсь лишнего пива не пить, чтобы не растолстеть, а твой зубодер три литра за утро выдул и все равно тощий и живот плоский. Вот куда оно у него девается?

– Вся сила в корень идет, – устало, но уверенно заметила Нина.

Ольга помолчала, думая, и вдруг громко выдала:

– Вот об этот корень, Нинка, ты и зацепилась! – и тихонько, чтобы не потревожить дочь, засмеялась.

– Да ты что, Оля…

– Думаешь, не видно? Ты бы не отводила глаза, а смелее смотрела, вышло бы не так заметно.

Не желая обсуждать того, чего как бы и не было, Нина сделала вид, что рассердилась.

– Пойдем к столу. Когда еще так посидим?