Читать «Переходы от античности к феодализму» онлайн - страница 109

После трех столетий заморских набегов и заселений динамика экспансии викингов в итоге подошла к концу с последним крупным норвежским нападением на Англию в 1066 году, когда Харальд Хардрада, в прошлом варяжский военачальник в Византии, потерпел поражение и погиб в битве при Стамфордском мосту. Символично, что плоды этой экспедиции пожали три недели спустя в битве при Гастингсе норманны, заморское датское общество, создавшее свои собственные новые военные и социальные структуры европейского феодализма. [256] Первые вторжения викингов в обстановке распада каролингской империи в IX веке ускорили кристаллизацию феодализма. Теперь он окреп и вырос в полноценную институциональную систему, которая явно стала достаточно сильной, чтобы противостоять импровизированным и пережившим свое время набегам викингов. Отбившаяся от ладей Англия не устояла перед тяжелой конницей. Соотношение сил между Дальним Севером и остальной Западной Европой изменилось на противоположное – с этого времени уже западный феодализм стал оказывать постепенное и постоянное давление на Скандинавию и мало-помалу менял ее по своему образцу. Начнем с того, что прекращение заморской экспансии викингов само по себе неизбежно вело к радикальным переменам в самой Скандинавии. Это означало сокращение поставок рабов и вытекающий отсюда постепенный распад старых социальных структур. [257] И с исчезновением постоянного притока принудительного труда из-за рубежа социальная дифференциация могла происходить только путем последовательного подчинения земледельцев bondi местной знати и появления зависимых крестьян, возделывающих земли оседлой аристократии, социальная власть которой была теперь сухопутной, а не морской. Итогом этого процесса была постепенная стабилизация королевского правления и превращение региональных jarlar в провинциальных правителей, подчинивших себе работу местного thing . Постепенное введение христианства в Скандинавии, обращение в которое так и не завершилось до конца XII века, повсюду способствовало и подстегивало переход от традиционных полуплеменных обществ к монархическим государственным системам – норвежские языческие религии, составлявшие местную идеологию старого родового порядка, естественно, пали вместе с ним. Эти внутренние перемены проявились уже в XII веке. А в полной мере воздействие европейского феодализма на северных окраинах континента сказалось в XIII веке. Первым случаем победоносного использования тяжелой конницы стало сражение при Фотевике в 1134 году, когда германские наемные рыцари показали свою доблесть в Скании. Но только после того, как войско северогерманских правителей благодаря превосходству своей кавалерии разбило при Борнховеде в 1227 году датскую армию Вальдемара II, наиболее сильного скандинавского правителя Средневековья, военная организация феодализма со всеми ее социальными последствиями была, наконец, пересажена на Север. [258] Шлезвиг стал первым по-настоящему феодальным владением, которое было пожаловано датской монархией в 1253 году. Вскоре последовали гербы, системы титулов и церемонии посвящения в рыцари. В 1279–1280 годах шведская аристократия получила юридическое освобождение от налогов ( fräsle ) в обмен на формальное обязательство рыцарской службы ( rusttjänst ) монарху. Таким образом, она стала отдельным юридическим классом по континентальному образцу, получавшим феодальные пожалования ( län ) от королей. Превращение местных аристократий в феодальную знать сопровождалось во всех скандинавских странах на протяжении вековой позднесредневековой депрессии последовательным ухудшением положения крестьянства. К 1350 году на долю свободных крестьян приходилось только две пятых норвежских земель. [259] В XIV веке шведская знать запретила бывшему классу bondi носить оружие и стремилась прикрепить его к земле, издавая законы, которые требовали от странствующих сельских жителей отработки трудовых повинностей. [260] Thingar были ограничены судебными функциями, а центральная политическая власть была сосредоточена в магнатском совете или råd , который обычно доминировал в средневековой политии этого периода. Сближение с континентальным образцом стало очевидным ко времени Кальмарской унии, которая в 1397 году формально объединила три скандинавских королевства в единое государство. Тем не менее скандинавский феодализм так и не успел из-за своего слишком позднего старта догнать континентальный. Он не смог полностью упразднить сильные сельские институты и традиции независимого крестьянства, которое еще не забыло о народных правах и собраниях земледельцев. Имелась еще одна важная детерминанта этой скандинавской исключительности – большая часть территорий была на протяжении всего позднего Средневековья и раннего Нового времени практически в безопасности от чужеземных вторжений; поэтому роль феодальных войн, которые везде вели к ограничению крестьянских свобод, была здесь значительно меньше, чем где-либо. Дания – особый случай, так как она располагалась на континенте и потому была значительно больше подвержена германским влияниям и вторжениям через пограничную область Шлезвиг-Гольштейна, в результате приблизившись в своем социальном устройстве к имперским землям. Но даже датское крестьянство не было полностью закрепощено до очень позднего времени – до XVII века – и вновь получило свободу столетие спустя. Норвегия, которая в конечном итоге попала под власть Копенгагена, управлялась датскоязычной аристократией, но при этом сохранила более традиционную сельскую структуру.