Читать «Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин» онлайн - страница 72

Упомянутые поступки Сытина, при всей благонамеренности его побуждений, настраивали против него власти, и без того раздраженные либеральным направлением «Русского слова». К их вящему неудовольствию, в ноябрьских выпусках газеты появился цикл из трех статей профессора М.М. Ковалевского, уважаемого ученого, возвратившегося незадолго перед тем из эмиграции, которому предстояло в скором времени участвовать в создании партии демократических реформ. Ковалевский превозносил западные страны как образец политического устройства и утверждал, ссылаясь на английскую историю, что подлинно конституционный строй утвердится в России только тогда, когда будут приняты законы, гарантирующие права человека.

Одним из таких прав была свобода печати. Публикация статей Ковалевского сопровождалась дальнейшим противостоянием Сытина и его редакторов из «Русского слова» и книжного издательства с правительством, так как они игнорировали последовавшее 19 октября разъяснение монарха о том, что в Манифесте лишь обещана, а вовсе не узаконена свобода печати. Допустив грубую политическую ошибку, Николай повелел Главному управлению по делам печати объявить о сохранении прежней системы вплоть до принятия новых законов о печати. В ответ возмущенные печатники последовали примеру своих петербургских товарищей, и 7 ноября МСРПД заявил, что издатели должны категорически порвать с «цензорами», иначе им грозят забастовки и другие меры. Когда Сытин и большинство крупных издателей в обеих столицах выполнили это требование, новый премьер-министр С. Юл. Витте обвинил их в том, что из-за своей трусости они скатываются в революцию.

Что касается «Русского слова», то Сытин просто-напросто разрешил Благову отменить принудительную бесплатную подписку. Согласно одному из предписаний, действовавших еще с 1865 года, «Русскому слову» и всем неподцензурным журналам и газетам надлежало незамедлительно представлять каждый свежий номер своего издания в местный Комитет по делам печати, который, обнаружив в содержании нечто нежелательное, имел право возбудить судебный иск либо применить такие административные меры, как предупреждения, влекущие за собой закрытие издания. Нарушив это предписание, Благов вынудил чиновников комитета ежедневно чуть свет подкарауливать свежие номера «Русского слова» у газетных киосков.

И вот спустя тридцать восемь дней после выхода царского Манифеста правительственным указом от 24 ноября «Русскому слову» и всем прочим российским газетам была предоставлена обещанная свобода печати. Власти не имели более права напрямую применять административные санкции. Они могли только на основании опубликованного текста возбуждать уголовные дела против таких издателей, как Сытин, а также против его редакторов и авторов. И только если судьи установят, что данная публикация преступает тот или иной закон, тогда суд мог определить наказание, также предусмотренное законом.

Новый порядок позволил правительству в считанные дни обуздать революцию 1905 года, так как восемь столичных ежедневных газет опубликовали «Финансовый манифест» Петербургского совета рабочих депутатов. Этот документ призывал читателей воздерживаться от уплаты налогов, чтобы вырвать у царя новые уступки. Газетные издатели опубликовали его под нажимом печатников, предъявивших ультиматум, однако в глазах властей именно издатели были повинны в подстрекательстве. Ну и, конечно, авторы указанного манифеста. А потому в воскресенье 4 декабря полиция арестовала исполнительный комитет и 233 члена Петербургского совета.