Читать «Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин» онлайн - страница 150

В том же духе было выдержано выступление В.Г. Михайловского, представлявшего редакцию «Русского слова», а затем Тулупов зачитал телеграммы от таких видных политических деятелей, как председатель Государственной думы М.В. Родзянко, который назвал Сытина «первым гражданином русской земли», Поля Дешеналя, председателя Палаты депутатов Франции – союзницы России в войне, члена кадетской партии Г.Е. Львова, которого спустя две недели назначат премьер-министром Временного правительства. Многие другие пришли, чтобы лично поздравить юбиляра.

По завершении официальной части гости собрались в одном из самых больших и изысканных московских ресторанов – в «Праге», где был устроен банкет и продолжалось чествование. Там среди прочих выступили И.А. Бунин и корреспондент лондонской «Таймс» Р. Уилтон. Их поздравительные речи, как и вообще многое из сказанного в тот праздничный вечер, стали достоянием широкой читательской аудитории, ибо на следующее утро «Русское слово» выпустило специальный номер, почти целиком посвятив его юбилею. Эта же тема была главной в шести очередных номерах газеты.

Самый примечательный из «юбилейных» материалов, выделявшийся резкими выпадами против самодержавия, появился в «Русском слове» без подписи в самый день торжеств. В нем автор с горечью отмечал, что «потенциальная народная мощь», которая столь ярко проявилась в бывшем мужике Сытине, «в своей массе… до сих пор пребывает в состоянии подавленности под гнетом господствующего государственного режима». Тем не менее благодаря «разительной настойчивости» и «неугасимой жажде творчества» этому «американцу с русской душой» удавалось творить чудеса. Пока интеллигенция раздумывала, как бы приобщить крестьянина к печатной продукции, Сытин сделал это в одиночку.

Завершая своим выступлением торжественный ужин, Сытин объявил проект еще одного предприятия, помимо Дома книги.«Вся жизнь моя, – признался он, – прошла в очень большой коммерческой сознательной работе. Много было идейного, но это идейное шло наряду с коммерческими целями…» Теперь же, после полувека «капиталистической» работы, «у нас есть достаточные средства», и долг требует основать «чисто идейное издательство». Возможно, вдохновленный примером состоятельного американца Эндрю Карнеги, который организовал сеть библиотек, чтобы открыть широкому читателю свободный доступ к хорошим книгам, Сытин, в свою очередь, собирался снабдить соотечественников хорошими книгами, преобразовав недавно купленное им в Петербурге издательство Маркса в общественное учреждение.

Сказанное Сытиным в тот вечер как бы дополняло два коротких автобиографических отрывка, опубликованных в утреннем выпуске «Русского слова». В одном из них, озаглавленном «Из пережитого» и перепечатанном из «Полвека для книги», Сытин поведал о своих глубоких религиозных чувствах. С величайшим почтением приводит он слова своего покойного друга Ф.Н. Плевако, произнесенные как-то в пору их молодости после молитвы в Успенском соборе Московского Кремля. «Самые счастливые минуты в жизни, – заметил тогда Плевако, – мы проводили здесь, в этом великом святом и древнем соборе… Перечувствуйте это, и все остальное покажется вам суетой сует». В другом отрывке под названием «Три ступени жизни» Сытин рассказывает о первом коммерческом успехе во время русско-турецкой войны, о приобщении через толстовцев и «Посредника» к подлинно просветительскому книгоизданию, а также о том, как, приступив по совету Чехова к изданию «Русского слова», он яснее осознал сущность своего служения людям. Болезнь и смерть Чехова, писал Сытин, он воспринял «чрезвычайно тяжело, потому что отношение к Чехову у меня всегда было особенное. Все, что он мне предлагал, советовал и говорил, для меня было священно. Его советы сыграли в моей жизни большую роль. И