Читать «Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин» онлайн - страница 117

Вот, продолжал Петров, Дорошевич в последнее время вообще подолгу ничего не делает, сохраняя при этом всеобщее расположение и непомерное жалованье, а «я, деликатничая и работая годы, теперь вижу издевательство». Он «на газете сломал свою жизнь». «И вот, когда на наших костях, на нашей крови и трудах выросло благосостояние газеты, я должен месяцами ждать печатания моих статей».

Затем следует любопытное обвинение, с которым Петров поклялся обратиться в суд. Сытин, говорит он, написал ему «три года тому назад» (в конце 1909-го) о намерении перевести «Русское слово» в Петербург и о том, «что В. Дорошевич пойдет к П. Столыпину и условится, как вести газету. Я запротестовал письмом И.Д. Сытину, что это будет новая азефовщина». Поскольку они с Сытиным вместе «создавали» газету для народа, а «не для тайного служения Столыпину», то Петров заявил о своем праве «напечатать о всей этой истории». Угроза разоблачения, заключает бывший священнослужитель, сделала его положение в «Русском слоне» еще хуже.

Независимо от этой угрозы его осуждение связей со Столыпиным подтверждает высказанную ранее версию, что в другом письме (примерно в 1911 году) Петров иронизировал, предлагая Дорошевичу посоветоваться с первым министром по поводу издания второго «Русского слова». Делать подобные предложения всерьез было не в духе Петрова. Что до непечатания его статей в «Русском слове», то основная причина видится в его крайнем христианском, общинном популизме. Сытин, как цитировалось выше, считал статьи Петрова чересчур «левыми».

Ведь в 1906 году Петров дал полиции повод закрыть ежедневную религиозную газету «Правда Божия», выходившую под его редакцией. Затем он стал одним из кандидатов от партии кадетов, избранных в 1907 году депутатами Государственной думы. К тому времени иерархи церкви запретили ему сотрудничать в периодических изданиях, и он оставил свой сан, дабы полностью посвятить себя публицистике. В 1908 году Петров начал давать статьи в «Русское слово» и был раздражен тем, как холодно его приняли. Газета, столь многим обязанная ему, имела аудиторию, исчислявшуюся шестизначной цифрой, а его не пускали к этой аудитории. Даром что Сытин исправно посылал ему ежемесячное жалованье в 2 тысячи рублей и божился, будто не знает человека лучше его, но Петров-то хотел быть услышанным.

Когда Петров в 1912 году жаловался на то, что его лишили голоса в «Русском слове», там уже правил Валентинов, поэтому весьма вероятно, что Петров был одним из трех авторов, на отлучении которых на стаивал Валентинов. Остаются еще двое, и один из них, несомненно, – Александр Блок, знаменитый поэт-символист, с которым Руманов начал переговоры о сотрудничестве за полгода до прихода в редакцию Валентинова. Руманов обратился к Блоку после того, как в начале декабря 1911 года получил от Сытина письмо, где говорилось о необходимости печатать «беллетристов хороших… каждый день… роман, рассказ, повесть – по очереди и, кончив один, начинать другой…» Первоклассные писатели оживят «Русское слово», поднимут его авторитет, а заодно сделают рекламу книгам, издаваемым Сытиным. Среди именитых авторов, уже привлеченных Сытиным в газету, был писатель-философ Мережковский, который начал сотрудничать в «Русском слове» примерно с 1910 года. С тех пора Мережковский питал надежду на то, что его жена, поэтесса Зинаида Гиппиус, получит в газете место заведующего литературным отделом, и вот, имея в виду это назначение, он первым попытался привлечь в «Русское слово» Блока.